В этот момент за рукав ветровки меня схватил тот самый старший сержант, что был младше простого сержанта, прервав тем мое движение. Я же, в свою очередь, попытался вырваться, но он вцепился в рукав будто клещ. Второй рукой он поспешно снимал с портупеи толи газовый аэрозоль, толи дубинку. В одно движение, расстегнув большую молнию на своей одежде, я вырвался из захвата. При этом во время освобождения руки из захваченного рукава я обронил телефон. Он с треском упал на гранитный пол экраном кверху, на котором высвечивалось значение – шестнадцать. Я понимал, что во времени попытки поднять его обратно, окончательно буду схвачен, так что решил дальше действовать без него.
– Восемнадцать, девятнадцать… – продолжал я считать, толкая людей в стороны и прорываясь к синей юбке. – Двадцать один, двадцать два.
Я увидел идущим впереди неё высокого молодого человека, с пробором в светлых волосах. На нем были синие брюки и белая рубашка. В руках он держал пиджак. Это точно был тот, кого я искал.
– Двадцать четыре, двадцать пять.
Я приблизился к нему практически вплотную, но убийцу по-прежнему распознать не удавалось. Он был хорошо замаскирован. Времени на поиски не хватало, да и оба полицейских находились у меня за спиной примерно в десяти шагах. Нужен был План «Б».
Я решил обратить свою проблему в виде двух стражей порядка в преимущество. Отвлеки я сейчас убийцу от жертвы, нет никаких гарантий того, что он не завершит начатое на выходе из метрополитена или за ближайшим углом. Но я уже помочь ему не смогу. К тому времени я точно буду скручен, закован в наручники, и лежать на полу. Мне нужно было утащить его с собой, куда бы, я не отправился. Так что я привел в исполнение План «Б», который был таким:
Поддав еще скорости, я посильнее размахнулся и, подпрыгнув, дал этому красавцу в белом, кулаком прямо в челюсть, а затем свалился на него. Тот отключился еще стоя на ногах, так что не был в курсе того что я с ним делал дальше.
Меня схватили за шиворот и оторвали несчастного парня, которому крепко досталось, когда я удерживая его за ворот рубашки изображал истерика, что-то орущего про ненависть к нему, про то что он увел у меня девушку и все в том духе. Наверное, со стороны это выглядело драматично и правдоподобно.
Когда сержанты меня скручивали, в толпе собравшихся вокруг нас людей я увидел и несостоявшегося убийцу. Вычислить его оказалось несложным, его выдавал взгляд. Человек в легком плаще с ненавистью смотрел мне прямо в глаза, а затем выпустил из рукава серебристую спицу и опустил ее в карман.
– Осторожно, у него заточка! – крикнул я, глядя