Впрочем, мысли текли сами по себе, словно даже неторопливо, а организм действовал стремительно и четко. В голове еще не успела проявиться картинка огромной дырки на месте, где только что были надеты одна на другую хирургические перчатки, а Алексей уже в три прыжка достиг поста раздачи дезинфекционного раствора. Позже он не мог понять, как ему удалось в своем раздутом пневмокостюме не запнуться о шланги, по которым в него подается воздух, да и вообще проскочить между лаборанткой и виварными шкафами, не сбив первую и не зацепившись о дверцы вторых.
Алексей резко рванул вентиль специального трубопровода, по которому подавался дезинфекционный раствор, и подставил руку под ударившую струю хлорамина. Успел заметить: ран много, но они неглубокие, просто содрана кожа, и кровь еще не выступила. Значит, есть надежда. По собственным экспериментам он знал, что, попав в кровоток, вирус через считаные секунды достигает лимфоузлов, а надежных средств профилактики и лечения этой болезни нет.
Несколько минут Алексей держал руку под краном, сжимая и разжимая кулак, поворачивая так, чтобы сильная струя хлорамина, смешанная со стиральным порошком, вымыла всю грязь из ссадин, оставленных когтями кролика.
Подошла лаборантка, и Алексей жестом показал принести запасные перчатки. Пневмокостюм делает речь невнятной, поэтому приходится либо объясняться жестами, либо разговаривать, прижавшись друг к другу шлемами. Принесенную перчатку лаборант наполнила хлорамином. Сняв остатки порванных перчаток, Алексей вставил в нее руку и зафиксировал на манжете пневмокостюма. Конечно, рука теперь долго будет пахнуть хлорамином, но сейчас не до косметических тонкостей.
Согласно инструкции, он обязан доложить об аварии. Сняв трубку селектора[1], Алексей сообщил дежурному о случившемся и принятых мерах. Дежурный передал все начальнику отдела биобезопасности, тот – директору, руководителю медсанчасти, и даст указание подготовить специальный инфекционный госпиталь, расположенный здесь же, на территории института.
Что ж, пора выходить из инфекционного вивария[2] и зоны работ с вирусом. Из специального распылителя с дезинфекционным раствором и сжатым воздухом Алексей и лаборант по очереди обработали костюмы друг друга аэрозолем. Выйдя из виварного помещения, простояли по пять минут под черным душем из хлорамина. Своими зелеными резиновыми костюмами с запотевшими полусферами шлемов они напоминали двух подгулявших инопланетян. Оставляя на красном эпоксидном полу ребристые мокрые следы, которые, высыхая, почему-то отсвечивали серебром, длинными коридорами они поплелись принимать еще один черный душ (всего им предстояло пройти три дезинфекционные обработки). Затем под обычным душем смыли хлорамин с пневмокостюмов и сняли их. Костюмы должны пройти окончательную дезинфекцию в пароформалиновой камере, а люди – в душевой.
После душа (трудно не процитировать музыку казенного языкотворчества) «с трехкратным намыливанием волосистых частей тела», уже выйдя в обтирочную, Алексей увидел ожидающего врача изолятора и сотрудника отдела биобезопасности. Пока первый накладывал на руку защитную повязку, второй уточнил обстоятельства произошедшего. Хотя Алексей пока не представляет биологическую опасность, с пути его движения убраны все посторонние. А жаль. Даже если заражение произошло, впереди еще несколько дней здоровья, и дружеское участие, шутка сейчас не помешали бы. Где-то внутри начало нарастать напряжение, которое через несколько часов перерастет в страх ожидания. Заразился или нет?
Впрочем, врач изолятора по прозвищу Барменталь, дождавшись, когда Алексей закончит одеваться, вытряхнул из пачки сигарету и услужливо щелкнул зажигалкой. Курить не хотелось, но это был повод хоть немного побыть в компании – в изоляторе гостей не будет. Несколько старых анекдотов, натянутый смешок. Все, пора.
Десять минут ходьбы от корпуса до изолятора, и за ним захлопнулась гермодверь бокса, где предстоит провести либо 21 день карантина, либо последние дни жизни.
Глава 2. Специзолятор
Алексей отлично знал порядок поступления пациентов и действий персонала стационара после аварии с подозрением на профпоражение. Работая в свое время в службе контроля биологической безопасности, он сам испытывал передаточные системы всех корпусов, разрабатывал инструкции, обеспечивающие безопасность и порядок работ. Для содержания больных с тяжелыми заразными инфекциями в стационаре оборудованы индивидуальные палаты-боксы. Прямо с улицы, через обычную дверь и спрятанную за ней металлическую гермодверь, пациент попадал в отведенный ему индивидуальный, как говорят инфекционисты, мельцеровский бокс. Кровать, телевизор, окно на улицу заклеено светоотражающей пленкой, не позволяющей заглядывать снаружи, а окно в коридор задернуто занавеской, не