– Мне конечно трудно согласиться с этим, но зато для тебя это хорошо, ведь через два часа вы будете полноправным гражданином Франции, – немного помолчав Беркли добавил: – Даже сможешь голосовать… Но сейчас не об этом. Нам нужно выбрать имя. Есть какое-нибудь предпочтение, только прошу, не называй фамилию Вольжан, иначе сделка сразу отменяется… – засмеявшись сказал Питер и посмотрел на своего собеседника. Историк сидел словно мумия, не шевелясь и не двигая ни единым мускулом своего лица. Его невидящий взгляд устремился куда-то сквозь Беркли.
– Что-то случилось?
Но вопрос хозяина квартиры остался без ответа, историк продолжал хранить молчание.
– Иван, что-то случилось? – Питеру пришлось повысить голос, чтобы вывести из оцепенения Южина.
– Так странно… – продолжая глядеть в никуда еле слышно произнес историк.
– Странно что? – Питер прекрасно понимал, что именно так поразило Южина, но все равно задал этот вопрос.
– Так странно, я теряю свое имя, наверное, вряд ли хоть когда-нибудь смогу вернуться домой, зайти в свою квартиру.
Питеру доводилось видеть подобное, в конце концов он и сам, когда-то отказался от всего, что имел, в пользу авантюрных приключений и прекрасно понимал, что сейчас чувствовал историк.
– Я понимаю, Вам страшн…
– Мне не страшно, – Южин не дал Питеру воспользоваться клишированной фразой: – Напротив, я совсем ничего не испытываю, пустота, ни страха, ни радости, – на мгновение замолчав, Южин наконец перевел взгляд и непонимающе воззрился на Питера: – Скорее разочарование, из-за того, что я совсем ничего не почувствовал.
– Значит мы можем продолжить? – дав профессору еще несколько секунд в тишине, неуверенно спросил Питер.
– Конечно! Так что там Вас интересует? Мои предпочтения в именах?
– Да, такие есть? – снова опустил руки на клавиатуру Беркли.
– Конечно, Жан Вальжан!
Услышав имя, практически ставшее нарицательным, Беркли закусил губу и судорожно подняв голову, уставился на Южина, который в это время еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Осознав, что анкетируемый шутит, Беркли тоже не смог сдержать улыбку.
– И все же, какое хотите имя?
– Натан, Натан Моро! – с готовностью ответил историк.
– Отлично. Я сейчас кое-что заполню, а вы приготовьтесь к фотографии. И не обращайте внимание, на то, что я не интересуюсь, почему именно это имя, – помедлив, Питер оторвал руки от клавиатуры и взглянув на историка, ехидно добавил: – Просто мне плевать!
Резкая вспышка светодиодной лампы фотоаппарата ослепила историка, и ему пришлось несколько раз моргнуть, приводя зрение в порядок. Когда Южину все же удалось вернуть себе ясный взгляд, Беркли уже сидел за своим компьютером и усердно щелкал пластиковыми клавишами.
– Вам сложно делать это для меня? – снова усаживаясь напротив