– Ты!.. – Вэлси остановилась ткнув маленьким пальчиком в Лизавету, при этом стараясь держаться по-взрослому: прямая осанка, вздернутый подбородок, хмуро сведенные бровки.
– Лиза, – не выдержала девушка такой бесцеремонности ребенка.
– Я знаю, как тебя зовут, – Вэлси, кажется, поправка Лиз нисколько не задела, а вот экономка предупредительно тихонько кашлянула. – Ты слишком долго. – Она повернулась к застывшей женщине. – Ступай, Олва.
Поклонившись, экономка бесшумно покинула спальню маленькой лиеры.
Полдня для Лизы прошли как в Аду, а еще голод с каждым прошедшим часом становился сильнее. Выполнять все приказы и прихоти неугомонной эльфеночки (Лизавета так и не могла определиться с правильным названием) становилось все труднее и труднее. Ближе к ужину у нее живот урчал практически раненным зверем, заставляя малышку заливисто смеяться. У Лизы просто руки чесались отодрать острые уши маленькой негоднице.
– Потерпи немного, Лизья, скоро подадут ужин, – отсмеявшись, сообщила Вэлси, а желудок Лизаветы от слова «ужин» казалось, взревел еще сильнее.
И, правда, спустя полчаса (по ощущениям Лизы) в комнату вошла незнакомая девушке рабыня, объявив, что ужин готов. Вэлси подскочила с пола, схватила Лиз за руку и потянула к выходу. До столовой они почти бежали. У самых дверей остановившись, эльфиечка пригладила подол платья и растрепавшиеся кудряшки, и спокойным шагом вошла в трапезную, прежде сказав, где Лиз будет питаться.
Немного растерявшись, Ситар все же отыскала кухню, где подкреплялись все рабы без исключения. Там за огромным столом собрался, наверное, весь рабочий персонал Дома Ходящие по Путям. Пища на столе выглядела хоть и простой, но очень сытной и вкусной.
– Так значит это ты тут заменяешь теперь старую Милдру? – поинтересовалась кареглазая блондинка с пышными формами, курносым носиком и губами-бантиком.
– Я. – Лиз внимательней присмотрелась к говорящей, тон которой ей совершенно не понравился: высокомерный, неприязненный, а в глазах ненависть.
«Интересно, а этой-то чем успела насолить?» – Девушка опустила глаза и макнула хлебом в соус.
– Подожди, Милва, может лиер Мирл не обратит на нее внимание. Лиер предпочитает чистых, а у нее лицо в канапушках. И наверняка все тело тоже.
Хмыкнув, Милва гаденько улыбнулась, а Лиз же насторожили их слова.
– Милва, Гриза, прекратите всякую чушь болтать! – прикрикнула на них экономка, стукнув ладонью по деревянной столешнице.
После чего за столом образовалась относительная тишина. Во всяком случае, разговоры потекли совершенно обыденные о всяких бытовых мелочах, несвежих продуктах и о всяком разном, о чем Ситар не имела ни малейшего