Вне добра и зла. Олег Васильевич Моисеев

что Марк легко поддавался одержимости и с головой уходил в очередные исследования, забывая про тренировки и отказываясь от любых заданий и зачисток, настораживал старика. Спасало лишь то, что он души не чаял во внуке, который к его счастью оказался больше похожим на мать, унаследовав от неё тёмный цвет волос и тёмно-зеленые глаза. После рождения малыша, отец стал относится к Марку более сдержанно, в конце концов его дочь любила этого человека, и он искренне пытался найти внутри себя хоть какую-нибудь симпатию по отношению к нему. Получалось у старика, пока что, плохо. После смерти мамы отец, который и так был довольно строгим, стал ещё более суровым. Ада понимала, как ему непросто доверить свою единственную дочь другому мужчине и ценила любые его попытки наладить дружеские отношения с зятем.

      Но не только Марк был причиной недовольства отца. Ада унаследовала от матери сильный дар, который требовал постоянных занятий. Девушке предрекали большое будущее и отец, примерно десять лет назад ставший главой Ордена, надеялся, что она, рано или поздно, займёт его место. Мама Ады была сильной чародейкой, самоотверженной бесконечно доброй и светлой женщиной. Что в итоге и привело её к гибели. На одном из заданий она, защищая группу молодых чистильщиков, подставилась под перекрестный огонь. Могущественного мага убила банальная пуля девятого калибра… Чистильщики не пострадали и закончили задание с особой кропотливостью, истребив всех причастных к гибели матери Ады. После чего они привезли её изорванное пулями мёртвое тело обратно в Орден, бережно завернув его в белый саван. Ада до сих пор ясно помнит, как молодые уставшие парни с опущенными виноватыми глазами, положили к ногам его отца большой белый свёрток, местами пропитанный кровью. Они еще долго продолжали безмолвно стоять, опустив головы, не смея даже взглянуть на главу Ордена. Отец тоже не проронил ни слова, взгляд его не видящих глаз был прикован только к свертку у его ног. Именно тогда в первый и последний раз в своей жизни Ада увидела, как он плачет. Точнее она увидела одиноко блестящую слезу на его щеке…

      После рождения сына Ада забросила все занятия магией, полностью посвятив себя ребёнку. Ничто в её жизни теперь не имело большего значения, чем этот мальчуган. Однако дар в её крови был настолько сильным, что даже сейчас она могла дать фору практически любому чародею в Ордене. Обучение всегда давалось ей легко и к своим двадцати двум годам Ада знала и умела больше чем многие из штатных магов. Любовь к чародейству всегда жила в ней и примерно год назад, когда её сыну исполнилось два, благодаря счастливому стечению обстоятельств она снова вернулась к изучению магии.

      Ада любила гулять в окрестных лесах. Место, на котором была построена база Ордена, оберегало не только чистильщиков, но и всё живое на своей территории – деревья, зверей, птиц, насекомых. Ада с сыном могли подолгу гулять в лесу, собирая цветы или затаив дыхание наблюдать за белками. В один из таких дней они зашли довольно далеко от Ордена. Ада присела