Да только вот неделю назад старший мастер каменщиков, приглашенных специально для этой работы с севера, выяснив, что Рутгер намерен задержать жалованье еще на полмесяца, от расстройства ушел в запой. Вслед за тем разбрелись по окрестным деревням и все его рабочие.
Так что в итоге ров стоял осушенный, каменные плиты валялись, предоставленные сами себе, и конца-края ремонту видно не было…
Рутгер, хмуро озираясь, перешел ров по деревянному мосту, приложил ладонь козырьком ко лбу и вгляделся в приветливо зеленеющие дали.
Кто это там на дороге, а? Или померещилось?
Нет, не померещилось.
Карета, запряженная четверкой лошадей. Рядом с ней – двое богато одетых всадников.
С расстояния всадники казались незнакомыми. А впрочем, лысый пузанчик на гнедом скакуне был похож на нотариуса.
Рутгер гадливо поморщился.
Он терпеть не мог всех этих крючкотворов и бумагомарателей. Какой демон их несет?
Что-то подсказывало лорду, что едут они, увы, не за тем, чтобы осчастливить его вестью о троюродной тетушке-миллионерше, которая скоропостижно скончалась в чужедальней стороне, завещав Рутгеру все свои сундуки, набитые серебром, самоцветами и кристаллами прайма, а также доходное поместье. И не для того, чтобы сказать, что его старший брат, безупречный Бертольд, нашелся, и не просто «нашелся», а нашелся в свите Императора, главным помощником Императорского Казначея… Вскоре сам ход событий подтвердил правоту лорда.
Упитанный господин с лысиной спешился и, держа коня в поводу, вежливо поприветствовал Рутгера:
– Да удлинятся дни Данзаса, ваше сиятельство! Я – нотариус Пратт.
Представился и плюгавый человечишко, что ехал вослед нотариусу.
Он спрыгнул на землю, отряхнул камзол и прекрасно поставленным голосом сказал или, правильнее было бы выразиться, провозвестил:
– А я глашатай Жозеф!
– И кого же вы собираетесь оглашать?
Глашатай ответил Рутгеру деловитым кивком – мол, погоди секундочку, сейчас сам услышишь.
И, набрав в легкие воздуху, глашатай громким, отлично поставленным и как бы промасленным голосом промолвил:
– Их сиятельство владетельный Гуго, лорд Ферткау, также рекомый Красным Глазом!
Рутгер поморщился.
Он с детства терпеть не мог зануду и жадину Гуго.
Всегда старался держаться от него подальше, хотя судьба то и дело сталкивала их на узкой тропе – в последний раз, когда они ухаживали за Миллой, славной дочерью лорда Пью…
Впрочем, Гуго отвечал Рутгеру взаимностью. Какого же ляда теперь лорд Ферткау явился к нему в гости?
Тем временем глашатай Жозеф распахнул золоченую дверцу кареты, и на желтый гравий дорожки ступил сам Гуго.
Лорд Ферткау был высок, нескладен, бледен лицом и имел узкие гнилые зубы человека жестокого и экономного.
Растительность на его лице колосилась