Единый поток учеников подхватил и понес к выходу во внутренний двор. Первокурсники еще не успевшие растерять своей живости, смеялись и переговаривались. Студенты постарше были напротив угрюмы и молчаливы. Контраст был разителен, и я удивилась, почему не замечала этого раньше. Конечно, умение концентрироваться и освобождаться от эмоций, было одной из важнейших особенностей магического ремесла. Но столь яркая демонстрация профессиональной деформации немного шокировала. При том, что никаких занятий по тренировке этих навыков у нас не было. Но додумать эту мысль не получилось. Морозный ветер, ударивший в лицо, как только мы высыпали во двор, сразу вытеснил все. Быстро пробежав по утоптанной тропке, оскальзываясь на каждом ее изгибе, я наконец-то вступила в спасительное тепло столовой. В углу помещения радостно потрескивал камин с магическим пламенем. Такой огонь мог всего лишь за несколько минут хорошенько прогреть всю комнату и заставить забыть о холоде. Гореть он мог бесконечно долго, подпитываясь окружающей магией, которой в университете было с избытком. От камина стройными рядами уходили большие обеденные столы, один преподавательский и остальные ученические.
Всего в университете было четыре факультета. Провидцы и травники были самыми спокойными специальностями. Ученики там по большей части штудировали тяжелые пыльные тома и если от первых хоть иногда ждали более или менее толковых предсказаний, вторые вообще практически не поддавались контролю. Эликсиры и декокты их производства пробовать никто не решался, вследствие чего и зачеты они получали без особых проблем. Поэтому было неудивительным, что на занятиях они появлялись довольно редко, и в столь ранний час стол их факультета был удручающе пуст. Чего нельзя было сказать про международников. Специализация это была новая, сходу не особо понятная, поэтому и абитуриентов на нее было в десять раз больше обычного. Ректор настолько обрадовался возникшему спросу, что принял в два раза больше учеников, чем следовало. А они, к его большому сожалению, показывали довольно высокие показатели посещаемости. Поэтому каждое утро кто-то стабильно не помещался за общим столом факультета. Наблюдать за их стремлением тесниться с краю и уплотнять ряды сидящих было забавно, особенно в тот момент, когда очередной студент, казалось бы, чудесным образом поместившийся на скамье, не вылетал обратно, изгнанный силой противодействия. Но администрация проблемы в этом не видела, и неудачливым ученикам приходилось с хмурым взглядом поглощать свой завтрак стоя. Когда-то давно прежний ректор умудрился особым образом заговорить столы и скамьи в трапезной так, чтобы они давали сидеть за ними только студентам своего факультета, прочих же внезапно взбесившаяся мебель просто сбрасывала на пол. Возможно, таким образом, планировалось поддержать командный дух в заведении, но на практике все вышло как обычно.