И он не из тех, кто сразу бежит доносить. И на крайний случай у вас есть акт генетической экспертизы.
– Что я должен сделать?
Шеф сел, втянул губы и постучал тюбиком по столу. Он раздумывал.
– Мы поговорим об этом через несколько дней.
Бородатый человек шел через сквер. За ним шел хвост. Метрах в пятидесяти позади него двигались двое: мужчина в измятом пиджаке и женщина средних лет.
Женщина все время смотрела в землю. Мужчина делал широкие шаги и взмахивал руками.
– Мне все время кажется, что за мной кто-то идет, – проговорила женщина с интонацией заводной куклы. – Кто-то за нами идет.
– Если кажется, читай молитвы.
Женщина остановилась и медленно повернулась назад.
– Никого нет, – сказала она. – Но я слышала шаги больших лап.
Она снова пошла.
– Кого ты слышала?
– Шаги больших лап.
– Это шуршали листья. Не выводи меня, я и так на пределе.
– Ты всегда так говоришь.
– Ты всегда так делаешь.
Женщина круто развернулась и ушла в боковую аллею. Там она остановилась у небольшой арены и стала слушать концерт Е-музыки: музыки, которую роботы-виртуозы исполняли настолько быстро и сложно, что человеческим ухом она воспринималась как неровный гул. Слушателями Е-музыки были только компьютерные системы – они сочиняли, исполняли и наслаждались, и все это без участия человека.
Мужчина ускорил шаг. Теперь бородатый человек был совсем недалеко.
Впереди никого, кроме двух автоматов по прогуливанию собак. «Помни о микротанцорах!» – написано на ближайшем из них.
Мужчина отвернул полу пиджака и достал оружие. Остановился.
Стал на одно колено и прицелился. Он заметно нервничал. Он кусал губу.
Внезапно ближайшая собака завизжала. Охотник не успел выстрелить: большие лапы толкнули его в спину.
Бородатый человек обернулся и увидел тело, подброшенное в воздух.
Раскинутые руки, нога, вывернутая, как у тряпичной куклы. Тело грохнулось на землю и осталось неподвижным.
– Моя собака этого не делала, – раздельно произнес ближайший прогулочный автомат, с надписью «помни о микротанцорах!» Он выгуливал зеленую болонку карманного формата. Болонка рвалась и визжала.
– Значит, это сделал кто-то другой, – сказал бородатый человек, отвернулся и пошел дальше. Тело охотника осталось лежать на узорной плитке. Оружие валялось здесь же. Иссиня-черные тени листьев лежали контрастно и неподвижно, как наклейки из матовой резины. Полуденный жар был густым, как растительное масло и, несмотря на это, в замершем воздухе повисло ожидание дождя.
Мира пришла в себя. Отец был рядом: он сидел на кушетке и придерживал ее голову руками.
– Где мои очки? – спросила она.
– На них наступили.
– Я так и знала. Сволочи.
– Не ругайся.
– Где ты взял