– А зачем тебя без надобности таскать с собой?
– И правда. Я вообще с вами таскаться не буду. Я не собираюсь…
Он схватил меня за руку и прижал к стене так, что я ударилась затылком. Из глаз посыпались искры.
– Ты будешь таскаться со мной, пока я занимаюсь этим делом, ясно? – говорил он спокойно, но с вызовом. Глаза его яростно сверкали. – А попробуешь свалить, найду и саму разделаю на органы. Будет мне еще баба права качать!
Он фыркнул, как разъяренный буйвол, и отпустил меня. И сразу же смягчился во взгляде и голосе.
– Малыш, я ведь так люблю тебя. Мы с тобой одно целое, и ты без меня никуда.
Для меня это звучало как приговор для ошибочно осужденного: «Пожизненное заключение в колонии строгого режима». Тема слюняво поцеловал меня в шею и потянулся за своей курткой.
– Я по делам. Буду часа через пол, – он постоянно говорил словосочетания с приблизительным временем неправильно.
А я, растирая ушибленное место, поплелась на кухню, проклиная саму себя за то, что стала девушкой этого страшного человека. Тот вечер не стал переломным в моей жизни – я все еще не знала, кем хочу быть в жизни, но отчетливо понимала, что быть причастной к смерти людей – совершенно не то, чем я должна заниматься. Глубоко разочарованная в себе, я взяла бутылку вина и собралась выйти из квартиры. Тут из комнаты вышел Крест, которого так называли друзья. Прозвище он получил за наколку в виде большого креста справа на шее. Не могу припомнить, чтобы хоть раз к нему обращались по имени. На вид ему было около двадцати восьми лет. Голова у Креста была большая, как тыква, лоб бороздили три глубокие уродливые морщины. Но больше всего его внешность портили пухлые мясистые губы, которые выглядели как намасленный блин.
Крест увидел, что я завязываю шнурки на кедах, и в его взгляде мелькнуло волнение. В двух шагах от входной двери он преградил мне дорогу и, наконец, заговорил.
– А ты это самое того… – было единственное, что он смог произнести внятно.
– Чего тебе?
– Отдохнуть хочешь? – скороговоркой выпалил он, становясь пунцовым, будто его ограничили в доступе кислорода.
– Именно этим я и занимаюсь, – ответила я и попыталась продвинуться ближе к двери.
Но Крест схватил меня за талию и сделал попытку пустить руки в вечное странствие по моему телу. Я услышала шаги в комнате. Видимо, парни, оставшиеся в квартире, наблюдали с порога. К тому времени у меня уже сработал защитный рефлекс. Со всей скопившейся злостью я двинула Кресту в незащищенное место, и пока он корчился в позе истинного коленопреклоненного рыцаря, я уже распахнула дверь квартиры. Я обернулась и увидела на пороге комнаты затаивших дыхание Сашу и Андрея. В компании их называли Щегол и Казак. Прозвища они получили от своих фамилий: Щеглов и Казаков.
– Только троньте. Тема вас покалечит.
Но они разразились диким мужицким хохотом.
– Крест, сотку на базу, – сквозь смех сказал Казак.
– Думаешь, мы такие развратники? –