– Вот что, полковник. По пути будет имение покойного Кульбаса. Ты, как новый атаман полка, должен заехать к его жене и сообщить горестную новость, – грустно сказал Иван Шульга.
Головань молчал, отведя взгляд в сторону. Кошевой внимательно посмотрел на Игната и произнес:
– Я понимаю, что такой визит не из приятных. Но так уж заведено. А потом догонишь нас. Только долго не задерживайся. Ты мне нужен будешь на Запорожье. Дел у нас еще много.
– Ладно, Батько. Все исполню.
Головань повернул коня и не спеша поехал к своему полку. По дороге он думал:
« Ну, что я скажу Инге? Как вообще мне себя вести? С одной стороны теперь уже ничего не мешает нашей любви, а с другой – что же сейчас свадьбу устраивать? Не успели похоронить Кульбаса, и уже веселье затеяли! Не по-людски все это!»
Грустные мысли Игната прервал сотник Яворной:
– Пан полковник, разрешите мне на два дня заехать домой. Мое село по пути. Вы же знаете, жена у меня умерла. А завтра девять дней будет. Помянуть надо.
Игнат взглянул на сотника и сказал:
– Вместе поедем. Мне нужно сообщить панне Инге о геройской гибели ее мужа.
Наступил вечер. Свежий ветер остудил дневной зной, заменив его сумеречной прохладой. Степь затихала, готовясь к ночи. Звери попрятались в норы, птицы уселись в свои гнезда. Запахи полевых трав стали сильнее.
Головань и Яворной целый день были в дороге. К вечеру начала сказываться усталость. Кони, то и дело оступались, попадая копытами в норы. В воздухе запахло дымом. Вдали показались деревья и расплывчатые очертания хат, над которыми возвышался церковный купол с крестом.
– Дымком потянуло, – проговорил Яворной, – наверно, девчата борщ готовят или галушки варят. Э, да вон и Вишневое уже видно. Слава Богу, успели до ночи доехать.
– Сотник, езжайте к себе домой. Я сам сообщу панне Инге о гибели полковника Кульбаса. А завтра я к Вам зайду.
– Может, переночуете у меня? Заодно и жену мою помянем.
«Ну, нет, – подумал Головань. – Пусть твою супругу черт поминает».
– Я буду ночевать у Петра Коцюбы. Какие могут быть ночью поминки? – выкрутился Головань. – Да и дело у меня есть к старику.
– Оно, конечно, Вы правы, пан полковник. Ночью спать нужно.
На околице всадники расстались. Головань поехал к Инге, а сотник – к себе домой.
3. В аду
Марыля шла по темному тоннелю. Полное отсутствие света и мертвая тишина, вызывали внутри страх и беспокойство. В голове проносились воспоминания последних дней; встреча с упырем, его угрозы ей, приказ князя Острожского отравить полковника Кульбаса.
Вдруг эти мысли заменила одна яркая картина:
Марыля наклоняется над кувшином, заглядывает в него, а из сосуда выскакивает черного цвета змея и жалит ее в глаз. Острая жгучая боль пронзает Марыле голову, а затем все тело. Она падает на пол и умирает в невыносимых муках. Воспоминания исчезли внезапно, как и появились. Женщина остановилась. Потрогала лицо руками. Глаза были целые. Кожа