Я, возвращаясь после очередной рыбалки споткнулся о камень и повредил себе ногу. Идти было слишком больно. Рапторы не отходили от меня. Один из них подошел ко мне и застыл как камень. Я уцепился за него и встал. Но он так и стоял как камень. Спустя секунду он присел на задние лапы. Ага я понял, чего ты хочешь. Я залез ему на спину, и он в окружении своих братьев рванул в сторону пещеры. Я едва успев уцепится за него ели удержал равновесие и не свалился. Я и не думал, что они могут передвигаться так быстро. Спустя примерно через минуту мы были уже у входа в пещеру, вход был закрыт. раптор остановился и снова присел. Я аккуратно слез с него и отпорол вход домой, и рапторы рванули внутрь. Раптор, на котором я добрался до дома имел красноватый оттенок с тигровыми полосами, которые переливались разными цветами под солнцем. Он был первым кто научился добывать себе пищу сам. Очевидно, что он был самым умным представителем своего вида. Так как в нужную минуту сам додумался присесть и донести меня до дома. В тот день я ему дал имя «Кири» он стал мне верным другом в дальнейшей жизни.
В столькие передряги мы попадали с Кири. Столько пережили, но время забрало свое. Кири был уже стар и слаб, и не мог меня возить. Одним вечером Кири покинул пещеру и не вернулся. Спустя несколько часов как он ушел, я пошел проведать куда он делся и пошел в сторону реки и на середине маршрута нашел Кири, лежащего в траве. Едва дышащего и подергивая лапками. Он посмотрел на меня своими полузакрытыми глазами, я наклонился и прикоснулся к его голове, и он сомкнул глаза и застыл. Покойся с миром старый друг, произнес я…
Сто миллионов лет до нашей эры.
Прошли миллионы лет, а я все был также свеж и молод. Обезьяны стали людьми, они поклоняются мне. Ибо именно я их научил огню и совместной охоте. Именно я научил их делать копья и одежду. Мое племя построило мне своеобразную гробницу из камней. Внутри нее был в центре камень, украшенный шкурами и черепами разных животных. именно там я и жил. Я долгое время пытаюсь научить людей взаимодействию и общению, но это не дается легко. Пока они могут только мычать и орать. И едва ли понимают изображения, вырезанные на камне. Моя жизнь стала через чур легкой в физическом плане, я больше думал над тем как их продвигать дальше. Ведь я не мог умереть от старости как они. И жажда открытий терзала меня плюс ко всему, тот самый вопрос откуда я здесь появился и почему. Я называл себя Рам, и это было единственное слово, которое умело говорить мое племя людей. Они говорили его всегда. Когда убили очередное животное, или разожгли костер. Или просто чему-то рады. Разница лишь была в интонации