Бычок, сообразив, что врага так просто не достать, принялся бодать тумбу. Подбежавшие мальчики вцепились в него. Роман повис на одном роге, Саша и Андрей – на другом, пытаясь свалить его. На шум выскочили преподаватели.
Алиев, глянув в окно, схватил ружье со снотворной пулей – оно всегда стояло заряженное. Выбежав во двор, прицелился и выстрелил. Пока все добежали до места происшествия, бычок упал. Девочек сняли с тумбы, а ребята так вцепились в рога, что им пришлось силой разжимать пальцы.
Толкин повел всех в медблок, директор и остальные пошли следом, Алиев остался рядом с животным. Врач всех осмотрел, смазал синяки и царапины, прописал покой. Мальчишки пришли в себя, но все время молчали. Как объяснить свое появление на скотном дворе? И поговорить никак – вокруг полно людей! И они хмуро переглядывались, бросая сердитые взгляды на девочек.
– Как они?
– Да все в порядке, Валентина Антоновна, здесь поспят, а завтра – как огурчики.
– Ну-с, дорогие судари мои и сударыни, кто мне пояснит, что здесь происходит, почему весь тарарам? – Строго и сухо спросила директор, оглядывая всех по очереди.
Пока ребята мрачно переглядывались, решая, кому, как, и что сказать, заговорила Хана. Законница Хана, Зануда и Задавака, сказала такое, что у ребят открылись рты, и глаза на лоб полезли!
– Валентина Антоновна! Простите меня, это я виновата. Я хотела Гаврюшу хлебом угостить, он был вечером неспокоен. Я читала про племенных быков, что они женщин слушаются, и решила его успокоить. – Она всхлипнула. – А Лесняк меня отговаривала, одну не отпустила. Но мы его не выпускали! – она непроизвольно вздрогнула, – Мы даже еще до него и не дошли, когда он распахнул ворота, – она снова вздрогнула, – и погнался за нами. Если бы не мальчики, он бы нас достал. Ребята, наверное, слышали наш спор, и пошли следом. Роман, Андрэ, Саша, спасибо вам!
Обняв девочек, директор сказала:
– Глупые вы девочки! Племенных быков с теленка воспитывает одна женщина, и только ее он слушается. Успокойтесь, все уже позади, идите спать.
Несколько недоверчиво оглядев ошалелых «рыцарей», она отправилась к Алиеву. Он еще находился на месте происшествия. Стоял, хмуро глядел на бычка. Всегда веселый, сейчас был темнее тучи.
– Ну, что там, Ибрагимыч?
– А вот что, – он держал в руках какой-то комок. Это были крепко сбитые в ком шишечки дурнишника. У них очень твердые и острые шипики. Если их набросать в мышиную или крысиную нору, грызуны оттуда сбегут – шипы их сильно ранят.
– От такого удовольствия под хвостом не только на девчушек кинешься.
– И что теперь с ним?
– Да утром проснется, переведу в другой загон. Идите-ка сюда! – Позвал и пошел к загону, показал замок.
– Я его на ночь лично запирал, – пояснил, – Днем коров гоняли, он неспокойный был. А это, – и снова показал на замок, – не дети