Вечером еще было безопасно. Город приветливо светился желтыми и оранжевыми огнями на центральной площади и бульваре, в парке отдыха, на стадионе, на автомобильных дорогах. Именно вечером, несмотря на приближение опасного ночного времени, эти места заполняли люди – до семи старики, до восьми мамы с колясками, до девяти-десяти молодежь. Потом опустошенные люди уходили в дома закрывались за стенами уютных и теплых квартир с близкими и важными людьми и мечтали. Отчаянные и редкие смельчаки гуляли до утра. Но их было мало, и после одной бессонной ночи вне дома они никогда не оставались прежними. И они не решались рассказать, что увидели и узнали в Городе ночью.
А ночью здесь деревья шелестели никогда не опадающими листьями, о чем-то шепчась. Черничная ночь накрывала Город непроницаемым покрывалом и зажигала звезды. Жители города засматривались на них из окон своих жилищ, на мелкую россыпь блестящих точек на Млечном Пути, и в них зажигались смелые и дерзкие мысли. Изогнутый Месяц никогда не превращался в луну, заглядывал каждую ночь в окна и освещал мечтающих, помечая окна. Когда жители засыпали, мысли превращались в Мотыльков и вылетали из окон в ночь. А там их ждал Серый кот.
О Сером коте своя городская легенда. Будто бы очень давно, еще во времена берестяных грамот и лаптей, на поселение, где теперь расположен город, напали враги с далекого запада. Волхвы говорили, что с ними пришли и ведьмы, умеющие превращаться в черных кошек. Жители поселения отправляли голубей с просьбами помочь в соседние города, поселения и княжества, но ведьмы, превращавшиеся в кошек, перехватывали птиц. В конце концов, поселение вымерло от голода и никого в живых не осталось, кроме одной женщины, которая на последнем дыхании в безудержной ненависти и бескрайней злости прокляла ведьм навсегда оставаться на этом месте в обличии кошек. Умирающая женщина не была ведьмой, но ее слова, полные отчаяния, ожесточения и боли, возымели действие и материализовались. Враги пошли дальше жечь города и села, а ведьмы остались и в наказание за содеянное навсегда превратились в кошек, что седеют из черного в белое на протяжении веков. И вот в Городе остался Серый кот– последняя и самая злая ведьма, обозлившаяся еще больше от того, что осталась в городе одна, без соратниц и подруг, и все свое зло она теперь вымещает на жителях Города, продолжая перехватывать чужие призывы о помощи. Вернее, мечты о помощи. О помощи, которая должна прийти извне, потому что жители с придыханием подавляли страх.
И вот Серый кот гулял по Городу, высматривая тех, кто решился погулять ночью, затем взбирался на месяц и смотрел, где же летают мотыльки, чтобы совершить длинный прыжок по небу, как серебряная комета, и схватить крохотную бабочку, которой не хватало сил и времени долететь до единственного места в черничном покрове ночи, которое было приподнято, чтобы Город не задохнулся. Только там могли вылететь мотыльки, которых не успел зацапать Серый кот, столкнуть ветер, не высветить Месяц.
А ранним утром, еще до солнца, белый Месяц становился невидимкой и баюкал в колыбели Серого кота. Дальше просыпался Город. Он просыпается серым, вялым и усталым. Ночью он жил бурной жизнью, он мечтал, он творил, он строил жизни – к утру это все было забрано лукавым полумесяцем, выжжено солнцем, съедено котом и люди оставались ни с чем.
Лена
Июньский вечер скатывался к концу: уже выглянул Месяц, небо темнело, голоса и шум на улицах заглушались. Небольшая кучка одиннадцатиклассников, возвращавшаяся с репетиции выпускного вечера, остановилась под фонарем. От стайки отделилась девочка, к ней повернулся шедший впереди нее мальчик.
– Ты пойдешь домой, Лена? – спросил он.
– Да, – кивнула она. – А куда же еще? Ночь скоро.
Вадим загадочно улыбнулся. Лена зацепилась за абсурдную догадку, которая стала ужасающей.
– Вы что, – шепотом произнесла она, – пойдете гулять ночью?
– Ага, – кивнул Вадим, оглядываясь на одноклассников, которые двинулись потихоньку вдоль дороги. – Хочешь с нами?
Лена в отчаянном страхе замотала головой.
– Это опасно, – шепнула она, с тревогой глядя на него. Вадим ухмыльнулся.
– Мы уже гуляли, – ответил он. – И это не страшно.
Лена хотела спросить еще что-то; но тут задул резкий ветер. Вадим, продолжая смотреть на нее, попятился.
– Куда ты? – недоуменно воскликнула она, бросаясь следом, но ветер подул на нее. Вадим развернулся и ушел в темноту, свернув во двор. Лена прорвалась сквозь ветер, который сдерживал ее, и бросилась за ним, но, свернув в мрачный неосвещенный двор, никого не увидела.
– Вадим! – крикнула она, но никто не отозвался. Она пробежала через двор, выбежала на пустую дорогу, огляделась. Она обнаружила пространство темным, тихим и пустым. Ее пронизали тоска, холод, страх и ощущение чьего-то присутствия. На дороге кружился в безумной пляске ветер: ей казалось, будто он в балахоне развевается по воздуху со взлетающими рукавами и шевелит ее волосы,