Когда эта весть дошла до хошира Липтира, то он был вне себя. На следующий день после убийства он явился в камеру к Олвачи и долго с ним беседовал. Разговор был похож на проповедь Липтира, так как Олвачи ничего не отвечал. Хошир говорил, что действия парня поставили под удар все отношения и усилия, которые были для них приложены самим правителем Шаккама. Далее речь зашла о поведении и добродетелях, которых должен придерживаться сын моуласара Садира Руйзуфа. На протяжении всей встречи, в словах Липтира сквозила горечь за содеянное, как-будто он сам вместо Олвачи перегрыз горло бедной девушке.
После встречи с Олвачи, вернувшись домой, Липтир написал письмо в Шаккам Садиру, где очень осторожно описал случившееся с его сыном и попросил моуласара вернуться в Лимессу для устранения сложного дипломатического момента. Как только письмо было отправлено, хошир Шаккама поспешил к Маадалю рассказать о новости и просить его совета. Уже вечером того же дня Липтир был в покоях парня в поисках чего-нибудь подозрительного. Он копался в его личных вещах, пытаясь найти зацепку, которая приведет к мотивам парня, но все впустую. Все было чисто: ни волос, ни капель крови – ничего.
В то утро небеса над Лигерхальдом были полны дождевых туч, но ни одной капли еще не упало на город. По городу гулял легкий теплый ветерок. Первый день хода Чиевы выдался хмурым, но его скрасили миллионы цветов, которые расцвели по всему городу, окрашивая его живыми и нежными красками.
Молодой мужчина подходил к зданию тюрьмы. Его форма была очень кстати хмурому утру – такая же темно-серая, как и затянутое небо. Зайдя на крыльцо, он остановился и оглядел улицу. Зелень была живительна для города, и на нее можно было смотреть без конца. Пение птиц слышалось повсюду. Их сладкие голоса звучали словно живительный мифический ручей, в котором герой черпали свои силы.
Когда он зашел внутрь, в его кабинет, его встретили черно-белые экраны, показывающие комнату парня, запах фригга и Груйер – его напарник с черными усами и большим как бочонок пузом.
Груйер пришел, как и всегда, раньше его, сменив ночную смену.
– Ридес, вижу ты не спешишь на работу, – после этих слов мужчина рассмеялся.
Ридес, как обычно, остался в неловком положении.
– Ладно, – продолжал Груйер, – расслабься. Сегодня хороший денек для работы: пасмурно и, возможно, будет дождь.
– На улице в ход Чиевы любая погода прекрасна. Куча зелени, сладкий воздух, тепло, почти как в Шаккаме, – произнес Ридес и подошел к чайнику с горячим фриггом.
– Пока шел на работу, отовсюду слышал разговоры о приезде Садира и его свиты