Кроме того, неподалёку от отеля располагались круглосуточный супермаркет "FOODLAND", что было чрезвычайно удобно для одинокого холостяка, а также небольшой арабский квартал, в многочисленных ресторанчиках которого я так любил сиживать вечерами после работы. Запахи арабских кушаний, разносящиеся по району, всегда вызывали во мне неизменный аппетит.
В супермаркет я и направляюсь, успев опустошить к ночи всё содержимое мини-бара в своём номере. Может быть, хоть алкоголь сумеет помочь мне вытеснить из головы все ужасающие подробности сегодняшнего вечера? Значит, следует позаботиться о пополнении запасов спиртного на ночь. Иначе мне попросту не удастся заснуть.
На ступеньках супермаркета я замечаю нищего. Мы с ним знакомы, если можно назвать знакомством мои ему ежевечерние подаяния и его благодарный поклон со сведёнными лодочкой над головой изъеденными проказой ладонями. Каждый раз, выходя из магазина с покупками, я сбрасывал в его кружку мелочь от сдачи. Бросив и в этот раз звеневшую в кармане мелочь, я выслушиваю его слова благодарности и направляюсь к гостинице.
Двигаясь по тёмной и совершенно безлюдной улочке, я внимательно гляжу под ноги. Грохнуться об асфальт с пакетом, полным бутылок, запнувшись об одну из многочисленных выбоин, которых тут более чем достаточно, мне совершенно не улыбается. Ко всему прочему, неровности тротуара вполне могут стать причиной вывиха, если не перелома. А это мне и вовсе ни к чему.
Единственным освещением, помогавшим избежать падения, были фары ехавшей где-то позади машины. Внезапно, в свете фар заблестела крупная монета, лежащая у самого забора. Наверняка пять, если не десять батов. А это уже почти половина доллара! Грех не наклониться. Я, не раздумывая, нагибаюсь и тянусь рукой, чтобы подобрать оброненную кем-то денежку.
В этот же момент моё ухо улавливает сразу три звука, которые почти сливаются в один: "чпок" – звук выстрела, это где-то сзади, "фьюит" – пуля пролетает над ухом и ещё один звук – треск деревянной доски в заборе прямо перед возле моей головы. Мгновенно все мои инстинкты, притихшие, было, после Афгана, заставляют тело сначала действовать, а уже думать я буду потом. Главное сейчас – уйти с линии огня.
Не разгибаясь, я мгновенно поворачиваю голову на звук выстрела. Машина, из которой прилетела пуля, от меня уже не более, чем в двадцати метрах. Стекло задней двери опущено, и я даже не вижу, нет, скорее – угадываю на заднем сиденье стрелка, который готовится к следующему выстрелу.
Не раздумывая ни секунды, я бросаю пакет на землю и, выпрямляясь, делаю отчаянный прыжок через забор. От того, насколько быстро я смогу скрыться от глаз стрелка зависит теперь, сколько “двухсотых” полетит в Москву. По счастью, забор оказывается не очень высоким и я, сгруппировавшись, мягко приземляюсь на траву, росшую на участке по ту сторону изгороди, А оказавшись на траве, сразу же перекатываюсь немного в сторону. И вовремя.
Потому