Тогда ты думал только о том, что важно для тебя, не задумываясь о том, что важно для других. Ты думал только о том, как сильно ты подвержен чужому влиянию, не задумываясь, что тоже способен влиять на людей. От того ты не задумывался о своем поведении в обществе и о качестве отношений с людьми. Ты обижал их, думая, что это они обижают тебя.
Ты был слаб и хотел получить силы за счет сознания, оно показалось тебе значительнее, чем то, что было до этого, а именно силы любви, или души. Та частица была связана с тобой силой ее любви, ведь свою ты так и не развил, хоть когда-то и пытался.
Сейчас тебе необходимо вернуться в это место, где ваше слияние оборвалось, и возобновить зарождение твоей собственной любви. Ведь ты и сам этого так сильно желаешь. Сделай это, не допуская сознание к осмыслению происходящего, и все получится.
Журналист услышал то, что сказала ему Морена, и понял, что не может видеть это место ясно, потому что боится результатов своих прошлых решений, потому что ему стыдно. Вдруг он ощутил то, что ранее не ощущал. Журналист почувствовал, что может быть нужен тому, кого когда-то оставил, и пожелал увидеть это место ради него. Тут же он увидел поляну, на которой сидел молодой человек, его бывший лучший друг.
Журналист сделал над собой усилие и первым заговорил с когда-то близким ему человеком. Первые ощущения были такими, что от него откажутся, не примут или вовсе не вспомнят. Но тот, к кому он обратился, ответил взаимностью и с легкостью поддержал предложенный разговор.
– Я до сих пор помню все, что было между нами, – с трепетом и волнением произнес журналист, – как мы дружили, смеялись, разделяли интересы друг друга. Ты был тогда таким веселым и счастливым. Я никогда не думал, что могу потерять тебя, потому что я никогда не думал о тебе. Я думал лишь о том, что мне с тобой хорошо, но потом, когда мне понадобилось нечто иное, я с легкостью отказался от нашей дружбы. Но теперь я смотрю на тебя и понимаю, что лучше тебя у меня друга никогда и не было. Если бы ты снова захотел общаться со мной, хотя бы общаться, я был бы и этому рад.
Его друг в ответ улыбнулся и обнял журналиста. Затем произнес свое откровение:
– Я тоже помню все, что было, и не держу на тебя зла, но где-то в глубине души тоскую о том, что не был свидетелем тех внутренних изменений, что привели тебя ко мне. Но обратившись к тебе, эта тоска внезапно ушла, и я исполнен благодарности за то, что ты вызволил меня отсюда.
Морена наблюдала за разговором, но после того как ощутила огромный прилив сил у журналиста, вернула его к возможности осознания.
– Что тебе больше всего запомнилось? – спросила она.
Окрыленный случившимся событием, журналист находился в крайней степени возбуждения и потому