Когда я это услыхал, что для меня билета не берут, я заплакал и хотел побежать за папой, но папа быстро ушёл и захлопнул дверь. Я стал стучать кулаками в дверь. А из кухни вышла наша соседка – она толстая и сердитая – и говорит:
– Это ещё что за безобразие?
Я побежал к маме. Бежал и очень плакал.
А мама сказала:
– Уходи прочь, гадкий мальчишка! Не люблю, кто подслушивает.
А вечером папа приехал из города и сразу меня спросил:
– Ну, как ты? Кашлял сегодня?
Я сказал, что «нет, ни разу».
А мама сказала:
– Всё равно – он гадкий мальчишка. Я таких не люблю.
Потом папа вынул из кармана спичечную коробку, а из коробки достал не спичку, а твёрдую бумажку. Она была коричневая, с зелёной полоской, и на ней буквы всякие.
– Вот, – сказал папа, – билет! Я на стол кладу. Спрячь, чтобы потом не искать.
Билет был всего один. Я понял, что меня не возьмут.
И я сказал:
– Ну, так я буду кашлять. И всегда буду кашлять и никогда не перестану.
А мама сказала:
– Ну что же, отдадим тебя в больницу. Там на тебя наденут халатик и никуда пускать не будут. Там и будешь жить, пока не перестанешь кашлять.
А на другой день папа сказал мне:
– Ты больше никогда не будешь подслушивать?
Я сказал:
– А почему?
– А потому, что коли не хотят, чтобы слышал, значит, тебе знать этого не надо. И нечего обманывать, подглядывать и подслушивать. Гадость какая!
Встал и ногой топнул. Со всей силы, наверное.
Мама прибежала, спрашивает:
– Что у вас тут?
А я к маме головой в юбку и закричал:
– Я не буду подслушивать!
Тут мама меня поцеловала и говорит:
– Ну, тогда мы сегодня едем. Можешь взять с собой игрушку. Выбери, какую.
Я сказал:
– А почему один билет?
– А потому, – сказал папа, – что маленьким билета не надо. Их так возят.
Я очень обрадовался и побежал в кухню всем сказать, что я еду в Москву.
А с собой я взял мишку. Из него немножко сыпались опилки, но мама быстро его зашила и положила в чемодан.
А потом накупила яиц, колбасы, яблок и ещё две булки.
Папа вещи перевязал ремнями, потом посмотрел на часы и сказал:
– Ну, что же, пора ехать. А то пока из нашего посёлка до города доедем, а там ещё до вокзала…
С нами все соседи прощались и приговаривали:
– Ну вот, поедешь по железной дороге в вагончике… Смотри, не вывались.
И мы поехали на лошади в город.
Мы очень долго ехали, потому что с вещами. И я заснул.
Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься. Оттого и говорят, чтобы не вылетел. И вокзала я никогда не видал.
Вокзал – это просто большой дом. Наверху часы. Папа говорит, что это самые верные часы в городе. А стрелки такие большие, что – папа сказал