– Спасибо, но я не танцую.
– Почему?
– Не хочется. И мне пора домой.
– Ой, да бросьте вы. Танцы – это жизнь! А переночевать и у нас можно.
– Спасибо вам большое за гостеприимство, но, увы, не могу вас обременять.
– Ну что вы! Вы нам нисколько не помешаете.
– Нет-нет, я не могу. Вы уж простите меня. Мне надо идти.
– Зря вы так… Я бы хотел, чтобы вы остались…
Его лицо было трудно разглядеть в туманной темноте, переливающейся разными оттенками. Но за его головой я увидела свет…
Неожиданно на месте подсвечника появилась женщина. У неё была бледная-бледная кожа, чёрные растрёпанные волосы и яркие тёмные губы. Её сильно накрашенные глаза яростно сверкали в полумраке, а длинное чёрное платье растворялось в огоньках свеч.
– Я человеческая карма! – крикнула она душераздирающим голосом.
Меня бросило в дрожь. Этот страшный голос эхом раздавался в моей голове и разлетался по всему телу, будто внутри меня была пустота. «Карма, карма, карма…», – звучало у меня в ушах. Я хотела убежать.
К моему удивлению, никто не обратил на женщину ни малейшего внимания, будто её и не было. Все продолжали танцевать, играла музыка, а внезапно выплывший из толпы перс продолжал мне что-то говорить.
– Вы не слышали? – перебила его я.
– Что? Кого?
Я показала в сторону подсвечника. Женщина внимательно смотрела мне прямо в глаза, а потом вдруг злорадно расхохоталась. От её жуткого смеха у меня побежали мурашки по коже.
– Где? Что? – непонимающе спрашивал иранец, глядя на подсвечник.
– Ну там женщина! Смеялась только что.
– Какая женщина?
Вдруг подсвечник с грохотом повалился на пол. Все в ужасе отпрянули, особенно те, кто стоял или танцевал поблизости. Пока он падал, все свечи, горящие на нём, моментально потухли. Остался лишь лёгкий тонкий дымок и мелкие, разбросанные по всему полу осколки. Женщина с чёрными губами исчезла.
Какие-то мгновения иранцы стояли в изумлении и смотрели на сломанный подсвечник. Осознав произошедшее, они тут же начали суетиться, паниковать и громко обвинять друг друга. Некоторые столпились вокруг осколков и начали изучать каждую деталь. Носящиеся силуэты, полумрак, тёмные чадры, крики, всеобщее волнение, огоньки – от всего этого у меня начала кружиться голова. Реальность начала смешиваться с подсознательным, и меня охватила резкая слабость. Пора было уходить.
На улице мне стало лучше. Приятный свежий воздух придал новые силы. Кромешная тьма окутала большой сонный город, и лишь на горизонте мелькали разноцветные огоньки.
– Ты знаешь, где метро? – вдруг услышала я вопрос на русском.
Я удивлённо обернулась. За мной стоял молодой парень лет двадцати. Во мраке было сложно разглядеть его глаза, а черты лица слились с серой темнотой. Но он явно не был иранцем…
– Сама не знаю… – мой голос почему-то задрожал.
– Не