Измор. Соль Кэмпбелл

времени. Однако сами они существовали задолго до кризисов и психоанализа; выглядели совсем по-другому и были чем-то вроде ясновидцев, наперед угадывающие пороки общества, погрязшего в рутине, как это было в XVIII веке, когда в высшем обществе появлялся какой-нибудь граф или барон и начинал ругаться и спорить в каждой политбеседе, а между тем в любой другой беседе лицемерно говаривал о повседневной меркантильности. Само собой, время непостоянно и сейчас эти байроновские герои, то есть герои-бунтари, выглядят совсем иначе и своим видом порою, ужасают. Они стали калечить себя, закрываться тряпками, ругаться как сапожник, что месяц не мылся, а это в свою очередь невероятно тошнотворно. Мое сердце не пустое и мне никогда не были чужды правозащитники; вспоминаются Мартин Лютер Кинг, Людмила Михайлова, Нельсон Мандела – самые известные правозащитники, которые вечно боролись против хитросплетений мира, правительства и неравности. Но бунтующие бастующие люди сейчас, это нечто, что сложно соотнести к героям, потому как борцы за свободу стали бороться только за определенное, понятное только им равенство; оно исключают те проценты несогласных, которых они окликают угнетателями, гонителями и притеснителями, считая свое слово выше, не смотрясь в зеркало и не понимая, какой фольклорной ситуацией это становится. Спаситель стал владельцем.

      В итоге, мы имеем весьма печальную картину: краски стухли, рамки пали, кисти кто-то общипал, ценности превратились в побоище здравомыслящих людей, против нелюбимых, и здесь ты находишься в ситуации, когда не смеешь ни шевельнуться, ни чихнуть из страха совершить что-нибудь дурное. Ибо кто-нибудь обязательно оккупирует твои действия, как яркое проявление нетерпимости, что сейчас выглядит как средневековая казуистика, возводящая частность в общую догму. Чем не корми свиней – им лишь важно сохранить пузо.

      Конечно, затрагивая тему сохранения молодым поколением его здравомыслия у многих читателей волосы встают дыбом. Потому как тот кошмар и выходящий хаос на улицах, что проявляют липовые правоборцы в митингах, дискуссиях, прямых эфирах, никак не вписывается в ту систему ценностей, которую мы обозначили. Диссонанс же состоит в тотальной безъязыкости. К тому же, человеческое ничтожество таково, что всегда ищет новейшие способы в клевещании друг друга, пускай пройдут хотя бы столетия: изменится многое от робототехники до миропорядка, но не изменится ровным счетом одно – наша никчемность, наш голод и, конечно, наш грех.