Рождение неолиберальной политики. От Хайека и Фридмена до Рейгана и Тэтчер. Дэниел Стедмен-Джоунз

в узнаваемое идейное направление и политическое движение. Группа теоретиков, исследователей, бизнесменов и политиков приобретала все большую уверенность в себе, оттачивала выверенную программу рыночных рекомендаций и выдвигала ее на первый план. Любопытно, что именно в этот период пропагандисты неолиберализма стали не так часто употреблять сам термин «неолиберализм». Это было довольно странное время, потому что именно тогда американские теоретики неолиберализма все чаще применяли это понятие к таким сферам, как отраслевая организация, денежная политика и регулирование. Но причина, возможно, в том, что в американском контексте этот термин в то время не имел значительной смысловой нагрузки.

      Особенностью позиции чикагской школы была «методология позитивной экономики», из которой потом возникли фридменовское возрождение монетаризма и стиглеровская теория захвата регуляторов регулируемыми. Этому эмпирическому уклону сопутствовали новые теории и исследовательские проекты; эти разработки были осуществлены в 1950-х – 1960-х годах при финансовом содействии заинтересованных деловых кругов, и в них отмечалось, что монополия по природе своей сравнительно безвредна, а крупные корпорации играют положительную роль. Чикагская школа считала, что гораздо более опасным проявлением монополизма является власть, присвоенная профсоюзами. Однако мнение чикагской школы резко контрастировало с позицией европейского неолиберализма и даже с позицией таких ее собственных предшественников, как Фрэнк Найт, Джекоб Вайнер и особенно Генри Саймонс. Немецкие ордолибералы, например, всегда придавали большое значение энергичной антимонопольной политике. Наряду с прикладными разработками чикагские экономисты поднимались и на более высокий уровень. В полемической книге Фридмена «Капитализм и свобода» (1962) – Филипп Мировски и Роб Ван Хорн назвали ее «Американской „Дорогой к рабству“»³ – рынок предстает как совокупность средств, доставляющих и социальные блага, и цели, т. е. саму хорошую жизнь.

      Третья фаза в истории неолиберализма, начавшаяся после 1980 г., связана с активным внедрением принципов рыночной либерализации и финансовой дисциплины в политику развития и международной торговли. Неолиберализм вырвался за границы круга, ограниченного пределами преимущественно североатлантической и западноевропейской научной элиты и внутренней национальной политики, и проник во многие глобальные институты, особенно в бывших коммунистических странах и в развивающемся мире. Его принципы были восприняты экономистами и руководством Международного валютного фонда (МВФ), Всемирного банка, Всемирной торговой организации (ВТО), Евросоюза и вошли в состав Североамериканского соглашения о свободе торговли (НАФТА). 1980-1990-е годы примечательны пресловутой политикой «структурной реформ», которую продвигали все эти организации и соглашения. В 1989 г. английский экономист Джон Уильямсон подытожил основные ее положения, назвав это «Вашингтонским консенсусом»;