Характеризовавшие меркантилизм грубо своекорыстные отношения государств друг к другу в области торговой политики удобно совмещались, однако, со стремлением их к дружественному сближению там, где только на этой почве могла быть достигнута известная коммерческая выгода, а такая сфера была несомненно, ибо если, с одной стороны, весьма ревниво и недоброжелательно относились к ввозу иностранных продуктов, то, с другой стороны, стремились к возможно более широкому вывозу предметов собственного производства. Не чужды были эти стремления и Петру Великому, поскольку он старался проложить путь внешней торговле России путем заключения торговых трактатов с иностранными государствами. Сюда относится уже торговый договор с Польшей 1686 г., открывший подданным обоих государств взаимный доступ на территории их и определивший условия взаимного их товарообмена. В 1689 г. был затем заключен договор с Пруссией и 10 лет спустя – с Данией. В 1713 г. состоялось соглашение с Любеком, предшествовавшее таким же конвенциям с Данцигом и Гамбургом. Далее последовали трактаты с Мекленбургом, Францией, Голландией, Англией. В 1723 г. Ништадтский мир повлек за собой установление более тесных сношений России со Швецией. Царь посылал также, как передают источники, консулов для представительства русских интересов во Францию, Испанию, Португалию и т. д.
Торговые трактаты той эпохи представляли, однако, мало общего с торговыми договорами Нового времени. Они имели целью создать некоторое взаимное согласие в пределах системы корыстной замкнутости, ценность их заключалась не столько в положительных условиях покровительства товарообмену, сколько в обещаниях воздерживаться от враждебного притеснения торгового оборота. В частности, Россия не извлекла из этих соглашений существенной материальной пользы, так как они оказались выгодными более для ввоза, чем для вывоза. К концу царствования Петра вывоз, правда, значительно превышал ввоз (ср. выше, с. 21 прим. 9), но последний вообще развился более или менее только при Петре[12]. Когда сознательный протекционизм пустил корни в России, относительные цифры роста ввоза и вывоза, во всяком случае, изменились. В течение ХVIII в. вывоз делал весьма заметные успехи, ввоз же возрастал гораздо медленнее.
Заветной мечтой Петра было расширить границы государства до открытого моря. В какой мере ему удалось разрешить эту задачу – об этом свидетельствует история. Но для торговли открылась весьма значительная будущность, когда Петр проник к Балтийскому морю; рядом с отдаленным Архангельском Россия стала располагать отныне двумя другими важными портами – Петербургом и Ригой. Основание Петербурга (1703) дало торговле другое направление; исключительные привилегии и благоприятное положение обусловили расцвет новой столицы, в то время как слава Архангельска все меркла. Так хотел царь; но в этом случае хозяйственные интересы шли рука об руку с политическими целями.
Промышленная