Следовательно, в области политики внешней торговли на карту ставятся крупные и важные проблемы, одни национальные интересы вступают в борьбу с другими. Результат этой борьбы имеет решающее значение для всей страны как целого. Отсюда столь значительный интерес всех кругов населения к политике внешней торговли, но отсюда и нежелание снабдить названием торговой политики те сравнительно немногочисленные меры, которые касаются внутренней торговли, где по общему правилу в капиталистическом обществе господствует свободная конкуренция, невмешательство в частную инициативу, а в крайнем случае регулируются вопросы столь второстепенные, по сравнению с теми крупными проблемами, которые стоят перед политикой внешней торговли.
Во время войны, правда, перестали проводить столь резкую границу между обоими видами торговли и торговой политики, ибо прежняя свободная конкуренция во внутреннем торговом обмене исчезла и прежнее минимальное вмешательство государства во внутренний оборот сменилось регулированием его на каждом шагу. Твердые цены и реквизиции, казенные монополии и централизация сбыта, правительственная заготовка и разверстка сырья и топлива, прикрепление потребителей к определенным торговцам и допущение занятия торговой деятельностью лишь для тех, кто производил ее в довоенное время, нормирование прибылей, учет продуктов и карточная система, – все это были мероприятия, проникавшие в самое сердце хозяйственной жизни, затрагивавшие ее еще глубже, чем таможенные тарифы, запрещение импорта или экспортные премии.
Но все это имело место лишь во время войны. Не успела она закончиться, как повсюду в капиталистических странах стало раздаваться требование об упразднении созданных в силу чрезвычайных обстоятельств военного времени многообразных постановлений, вмешивающихся во внутреннюю торговлю, нарушающих принцип свободной конкуренции на внутреннем рынке. И правительства вынуждены были эти требования исполнять. Если в одних странах, как Англия или Франция, где нормирование торговли лишь едва-едва затрагивало ее и где хозяйственная жизнь быстро восстанавливалась, нетрудно было тотчас же отказаться от регламентации торговли