Глазам предстаёт прекрасный вид неонового города с мельтешащими внизу разноцветными машинами и снующими туда-сюда людьми. Казалось, что упади с такой высоты, лететь бы пришлось всю оставшуюся жизнь. Как-никак, жил я на последних и самых дорогих этажах.
«Нда-уж, и реальный мир бывает красивым», – по спине шли мурашки от осознания высоты.
Я видел крышу каждого здания под ногами.
«Прекрасно… чувствую себя повелителем всего мира. Жаль, что люди в нём полное дерь…»
«Брат, ты тоже это видишь?» – прозвенело в голове.
Я упал на колени, схватился за виски и едва сдержал вскрик боли. Казалось, кто-то изнутри разрывает череп и разрушает каждую кость в теле. Кто-то выдирал мои суставы, словно дантист вырывает зуб, не вколов обезболивающего.
«Это… это как в нашей столице, только в семь раз выше!» – вопил ревущий голос. – «Брат, существуют и другие реальности, помимо Инферно, Пандеи и Посмертия!»
Руки со всей силы сжимали голову в попытке избавиться от скрежета в ушах.
Из носа пошла кровь. В глазах помутнело.
Я осознал, что теряю контроль над телом.
«Не вопи, Гнев. Я всё прекрасно вижу. Секунду, ты почти добрался до его сознания. Вне Инферно и Пандеи он не сможет нас ограничивать».
Ноги и торс онемели – я медленно поднимался с колен.
Стоит ли говорить, что я не хотел подниматься с колен?
«Лень, но я не понимаю, как так? Почему мы телепортировались в другую реальность?»
Пропало зрение и слух. Из всех чувств остались лишь тактильные, и те лишь через призму онемения. Единственный звук, который удавалось услышать – голоса Грехов.
– Руки… – прохрипел я.
«Ч-что? Руки? Гнев, какого чёрта ты всё ещё мешкаешь? Я не хочу стараться и сдерживать его личность!»
– Нужно было отключать руки, поганые крысы…
«Зря вы сюда пришли», – сказала Тьма.
«Очень зря», – сказал Свет.
Вспышка, и я на мгновение теряю сознание.
Но этого мгновения хватило, чтобы воспоминания минувших лет вновь вырвались в реальность сна.
Глава 2
Однако, с водой и отоплением у них и впрямь проблем нет.
Тёплый душ кажется оазисом среди омерзительной пустыни мусора и отребья.
Прошёл ещё день, и только сегодня я встал на ноги, а Артур увидел мои потуги побродить по бункеру и заботы ради показал душевую. Или же причиной тому служила вовсе не забота, а сладкое благоухание больного, тогда как на моё состояние ему всецело плевать.
Естественно, второе – это же люди.
Но после множества дней пыток на грязном матрасе обычный тёплый душ и впрямь превращается в оплот надежды и спасения.
Я вышел из душевой и осмотрелся. Передо мной располагалась ещё одна комната, предположительно для хранения запасов, тогда как слева и справа продолжался тёмный