30 лет без Венички. Николай Яременко

просто был умный и весёлый, а Бражников писал стихи и песни (помню только одну строчку: «А на Красной Пресне – ещё интересней!») и уже имел опубликованный рассказ в каком-то толстом альманахе, отчего уже казался состоявшимся человеком. Мы тогда были второкурсниками. Только пытались научиться правильно пить, еще не определили свои любимые напитки, но уже знали, что до хрипоты надо спорить о литературе. Мы же филологи, так о чём ещё спорить во время алкогольных возлияний?

      Помню, что на следующее утро был в Ленинской библиотеке. Готовился к экзаменам. А нам тогда очень нравилось готовиться к ним именно в «Ленинке». Это было круто. Потому что попасть туда было сложно – первокурсников вообще не пускали, а со второго курса получить заветную корочку читательского билета можно было уже обходными маневрами (получить отказ в другой московской библиотеке – мол, нет тут такой книги, и тогда, со скрипом, на несколько дней, тебе выписывали временный билет в Ленинку). Иду, вооружившись стопкой нужных книг, и встречаю другого сокурсника – Лёшу Александрова, по кличке «Аллофон» (раз филологи, то и кликухи были из области языкознания). Он огорошил: