Я подошёл к книжному шкафу и посмотрел на библиотеку. На первой полке стоял ряд томов известных писателей и поэтов. На второй философские сочинения Канта, Ясперса, Ницше, Фрейда, Фейербаха. На третьей детские брошюрки с рисунками. Я сомневался, что ими кто-то всерьёз заинтересуется. В лучшем случае их отправят в печку. А в худшем порвут в туалет. Последнее обстоятельство меня задело за живое. Не долго думая, я вынул три книги, перелистал и положил на палас. Я их возьму с собой в дорогу. Остальные я сложил в сумку и вынес на приусадебный участок. Также поступил с журналами Здоровье, Крестьянка и Работница. Я не хотел ничего оставлять после себя. Пускай лучше оно сгорит ярким пламенем, чем достанется другим. Такова была моя воля. Когда я разжигал костёр, от спички отлетела искра и едва не попала мне в глаз. Я вовремя успел отвернуться. Приподнявшись, я проследил, чтобы огонёк не потух. И только когда он начал разгораться, вернулся очищать свою берлогу от ненужного хлама. Я уже не останавливался ни перед чем. Детский конструктор, вырезанный мною из дерева автомат Калашникова, дорожки ручной работы, ракетка для настольного тенниса, клюшка для хоккея, футбольный мяч, разорванные рукавицы, нестиранное постельное бельё, изношенное покрывало для дивана и для кресел, выгоревшие на солнце дневные шторы, -всё это я без тени сожалений отправил в огонь. Я находился на вершине непонятного блаженства. Мною руководил дух разрушения, и я не отдавал полного отчёта своим действием. Предчувствие великих перемен заставляло меня отказывается от всего устаревшего. Я вошёл в раж и не мог остановиться. Огромное пламя, охватившие мои пожитки, я сравнивал с очищающим огнем, данным мне небесами. Я свято верил, что всё, что я сейчас сожгу, перейдёт в царство небесное. И я снова его получу в загробном мире сразу после смерти. Огонь выполнял как раз роль проводника. И я ему настолько доверял, что отдал ему на вечное сохранение свои фотографии, письма, рисунки. Языки пламени послушно проглатывали мою пищу и плясали от удовольствия. Я подкинул ему несколько поленьев. Достал сигарету и закурил. Наблюдая за обжорством огня, я смотрел, как листочки с изображение видных политических деятелей Советского Союза постепенно чернели и превращались в пепел. Я никогда не считал себя истинным коммунистом. Но мне было больно смотреть, как ушедшие герои старого режима забирают с собой и своё изображение. Наверное, они хотели уберечь его от осквернения. Наперёд зная, что потомки не станут с ними особо церемонится.
Бесцветное