Так вот, полукровки рождены от великой тьмы и царственного света. Они могут свободно передвигаться по всем мирам. Для них самый яркий и ослепительный свет со своими сверхвысокими вибрациями и рассекающим огнем не смертелен, так же, как и глубокая тьма – низковибрационная, способная поглотить и затушить любой свет. Для остальных предусмотрены границы. Исключением является срединный мир Мидгард. Он словно общеобразовательная школа, где за одной партой сидят все вперемежку, но только в скафандрах в виде человеческих тел: этот скафандр балансирует дозу света и тьмы персонально для каждого вида по семи тонким шелкам, и каждому выделяет место для жизни: кому-то в знойной жаре, другим – на прохладных холмах Альп, третьим во влажных прибрежных зонах. Самым устойчивым достаются места в мегаполисах, где очень плотный микс и высокая скорость усвоения опыта и информации, и т. д. В мегаполисы попадают уже на последней стадии, когда времени осталось мало, а усвоить надо еще много. В этом пространстве включается режим нон-стоп. Таков был проект миров.
Видели бы они себя без этих скафандров! Ха-ха! Думаю, удивлению их не было бы предела.
Такой полукровкой является и Сигги. Полукровки всегда узнают друг друга, в каком бы мире они не находились. Границы для них открыты, и часто они путешествуют по мирам без виз и загранпаспортов.
Обагренные кровью сверкающие лезвия мечей и клинков рассекали тела и воздух, оставляя за собой лишь холодный шлейф смерти и пустоты. Глухое шипение вампиров и волчий рык оборотней смешивались в жестокой схватке когтей, клыков и металла.
Вампиров было больше. Они расползались, как ужи на болоте, нападали из-за спины, вгрызались в тела.
– Ворота! Заприте ворота! – закричал один из оборотней, уже ставший человеком. Тяжелые стальные ворота тут же грузно свалились сверху, заблокировав вход в город.
Это те самые примитивные вампиры, которых в огромных стеклянных колбах выращивали цверги в своих лабораториях. С виду они словно живые мертвецы: не живые, но и не мертвые. Их тела бледные, вытянуто-худые, ногти длинные, черные и острые, как у ворона, а глаза огромные, залитые кровью и пустотой. И, конечно же, клыки: жертву свою обкусывают до смерти, впрыскивая в тело фермент, который, попадая в жертву, изменяет ее необратимо раз и навсегда. Питаются они телами своих жертв. Не брезгуя ничем и никем, словно стервятники, порой даже падалью.
Бой