Лазарь с лукавой улыбкой продолжал рассматривать кота. В глубине души он считал себя Микеланджело, создавшим собственного Давида – пусть и не такого крупного и мускулистого, но по-своему уникального и непревзойденного.
– Как ощущения, Копченый? – спросил он, соединив подушечки пальцев в стиле психотерапевта.
– Першит и голова какая-то… кирпичная, – подобрал подходящий эпитет Копченый.
– Лучше говори «чугунная», врачам так понятнее, хехе! А озноб прошел?
– Прошел… – Копченый выглядел странно – на его морде возникло загадочное выражение задумчивости. На самом деле такое выражение обычно и бывает у заурядных отдыхающих котов, но в случае Копченого оно ассоциировалось уже с какими-то особыми мыслительными процессами, бурлящими в глубине шерстистой головы.
Он пристально посмотрел на Лазаря и уточнил:
– Хозяин… А зачем тебе вообще нужен был этот эксперимент?
«Алхимик», не отрывая подушечки пальцев друг от друга, ответил:
– В первую очередь для того, чтобы проверить собственные возможности! Любой человек в процессе жизни хочет понимать, что он не зря появился на этом гигантском вращающемся шарике. Ему нужно понимать призвание и ощущать признание. Въезжаешь, пушистый? Другими словами, в глубине нас есть внутренняя цель и потребность эту цель вывести изнутри наружу. А происходит это по-разному. В моем случае – от противного.
– Почему?
– Потому что свою цель иногда понять непросто. Человек рождается и существует по определенным шаблонам, мчится по сложившейся жизненной траектории – как его родители, друзья, герои любимых комиксов или кинофильмов. И может так существовать вплоть до смерти. А может, наоборот, произойти «встряска», после которой он уже не будет прежним. Со мной произошла такая встряска. Мне всегда хотелось делать две вещи – преподавать детям и постигать тайны, и я наивно полагал, что эти увлечения можно легко совмещать. Но меня быстро образумили – когда я начал вместе со своими учениками проводить необычные опыты, пытаясь изучить действие на мозг различных препаратов, руководство школы стало поджимать хвост. То ли из-за испуга попасть на страницы газет, то ли из-за типичной бюрократической боязни всего необычного. Другими словами, мне отчетливо дали понять, что я должен либо закончить рискованные эксперименты, либо добровольно покинуть учебное заведение. И дерзость победила чадолюбие – я захлопнул за собой школьную дверь.
– Мрр, да, хозяин, наверно этот выбор дался непросто.
Еще бы! Я чуть не ушел в запой из-за невостребованности и неверия в меня со стороны своих же коллег! Но я все же выкарабкался. Знаешь, Копченый, в России толковый химик точно не пропадет – я предложил услуги крупной нефтяной компании, разработал несколько прибыльных научных проектов и благодаря им получил этот симпатичный особнячок, где мы так мило беседуем. Вполне достойная оплата многолетним интеллектуальным