Проводник. Ольга Ильичёва

не отходил от своих утренних «ритуалов». Я прыгнул в пекарню «Танюша», на вывеске которой красовалась самая настоящая Татьяна с пышными формами и красными щеками, и понял, что забыл отложить мелочь на сдобу. Пошвырявшись в сумке, я нашел тысячную купюру и очень понадеялся, что мне смогут дать сдачи. В принципе, сдачу мне сдали целиком, но отойдя от кассы и заложив почти все деньги в сумку, я уставился на рваную сторублевую купюру. Она была порвана с края, немного, но в целом очень потёртая, мятая и изрисованная. Я неуверенно вернулся к кассирше и попросил поменять на более свежую купюру.

      – Извините, пожалуйста, – утомлённая духотой в помещении ответила девушка за кассой, – купюр больше нет, целое утро люди расплачиваются картами. Это же тоже деньги, – она улыбнулась сквозь усталость, и я направился к офису.

      Провисев весь рабочий день на телефоне, я еле-еле выполнил свой суточный план по продажам, так как наша организация начала поднимать ценники на строительные крепежи в то время, как новые поставщики предлагали более выгодные цены. В целом, день был душный, суматошный и стрелки на часах кое-как передвигались к окончанию рабочего дня. Поэтому, выйдя из офиса, мне больше всего хотелось как можно быстрее добраться домой и постоять под чуть теплым душем минут двадцать.

      В подземке как обычно кипела своя жизнь, где время имеет другой ход: в какое бы время суток ты туда не спустился, тебя ждет одна и та же картина. Проходя мимо той женщины, музыка которой всегда вызывает у меня эмоции, я решил помочь ей деньгами и заодно избавиться от купюры, которую мне сдали утром. Я аккуратно нагнулся и положил купюру в футляр ее гитары, после чего она оглядела меня с ног до головы такими глазами, будто я её старый знакомый, восставший из мертвых.