– Ничего говорить не собираюсь, – резко произнесла пациентка, сообразив, что её подло подозревают в тяжёлом криминале.
– Зря. А если как следует подумать? – отозвалась сыщица сердобольно.
– О чём? – удивилась пациентка, расширив глаза до неузнаваемости.
– О своём прошлом. С кем у тебя налажен воровской бизнес? – Алиса не стеснялась в выражениях.
– Буду жаловаться руководству больницы, – тут же отметая от себя всякие подозрения, сказала Израилина с гневом.
– Делай, что хочешь, но будешь отвечать по закону, – констатировала сыщица сурово.
– Ну, так как, крошка, согласна на взаимный обмен? Я обещала мужу, что буду богаче его и приеду к нему вместе с миллионами золотых монет из клада, найденного мною или заработанными где-то, – Израилина стала давить на семейные обстоятельства. – А этот кулон откроет мне путь к сокровищам планетарного масштаба, о чём ты никогда не слышала со своим университетским образованием. Они находятся не буду говорить где, но, по древней еврейской легенде, путь к ним ведёт через тяжкие испытания. Поэтому, получив этот паршивый медальон, мне останется протянуть лишь руку, и я стану владелицей несметного золотого запаса, спрятанного в подземном сейфе. А ключом к этому сейфу является твой дурацкий кулон… Если хочешь, могу взять тебя в долю, но только тогда, когда ты подаришь это украшение мне или моему чудесному сыну на память, – мама с трепетом посмотрела на чадо, чтобы разжалобить, вызывая симпатию у посетительницы.
Однако кощунственная наглость и беспардонность возмутили сыщицу, но она не подала виду, понимая свою роль только как дознавательницы, а не коим образом как дарительницы, продавщицы или спекулянтки, собирающей крохи на чёрный день, вопреки милицейскому надзору.
– Оставляю вас на попечение медицинских сестёр и врачей. Поправляйтесь, а через четыре дня,