Эта грубая мужиковатая особа устроила прямо-таки побивание полотенцем непокорных психов, поругалась с двумя другими санитарами и потом полчаса доказывала доктору, что она-то как раз нормальная и хорошо выполняет свою работу, а Док просто не понимает, каково ей приходится!
– Да вы не знаете их, как я знаю! Это они с вами, Док, тихие и послушные, а на самом деле… Вот хотя бы Тихоня. При Вас он нюни распускает, и дышит-то еле – еле, и кормить его надо с ложечки – ну совсем бедненький, несчастненький! А только Вы уйдёте, так он на всех как крыса пялится, и взгляд у него такой злой, гадкий, немигающий – ну точно крыса облезлая!
– Зоя, прекратите это немедленно! Вы говорите гадости и оскорбляете того, кто не может ответить! Не стыдно Вам?!
– А чего мне должно быть стыдно? Я- то нормальная, и ничего плохого не сделала. А этот тип? Кто он, кто-нибудь о нём что-нибудь знает? Да и на счёт «не может ответить!»: тут Вы не правы, Док. Я Вам точно скажу: этот псих запросто ответит, дайте только срок! Ох как ответит!
Вспоминая этот разговор, Док испытал одновременно чувство недоумения и вместе с тем отвращения. И что эта особа имела в виду? Док закурил и попытался в тонкой струйке дыма увидеть какой-нибудь образ, как в проплывающем облаке. Некоторое время он забавлялся этой игрой, и даже смог ненадолго расслабиться. Всё-таки, что это значит? «Он запятнан злом…» Такое чувство, что Тихоня заразный, и никто не хочет об него мараться, словно он проводник чего-то страшного и опасного, чего-то дьявольского! Док закурил ещё одну сигарету – третью подряд. Примерно через час от переизбытка никотина начнёт болеть голова, и он будет жалеть о том, что он не может вкатить себе чего-нибудь из «Списка А». Ну да это сейчас неважно. Важно то, что сказала Зоя, хотя слова, которые крутились в его мозгу, ей не принадлежали. Не могла эта железобетонная корова выдать что – нибудь эдакое: впечатляющее, пронизанное готикой, даже мистикой! Но общий смысл был именно таков; остальное разукрасил и подал себе же на блюде сам Док.
Что, если допустить на мгновение, что те черти зелёные, которых так ловко изгоняют медики из больных заблудших душ и пропитых мозгов, и правда существуют? Что, если пусть не все, но хоть какие-то кошмары действительно реальны? На самом деле, можно ли истолковать желание журналиста – самоубийцы покататься по дну озера типично – фрейдовской идеей, что в детстве бедолага мечтал переспать со своей матерью? Да – да, вот поэтому люди и не хотят водиться с психиатрами. Сто лет подряд всё новые и новые поколения мозговедов