Я ненадолго закрыла глаза, обещая себе короткую передышку.
Кромешная темнота постепенно рассеивается, превращаясь в сплошную стену летящего снега. Я стою в центре бури, крепко стискивая в своих пальцах рукоять ножа и ощущая чье-то присутствие за спиной. Тревога сковывает тело, скатывается каплями пота по спине. Облизываю нижнюю губу и напряженно прислушиваюсь, улавливая скрип деревьев в завываниях ветра. Незнакомец дает о себе знать коротким выдохом в шею, затем мягко скользит руками по моим предплечьям до самых запястий, стискивает кисти, направляет вперед нож. Кончик скрывается за другой стороной снежной стены. Острие встречает небольшое сопротивление, а потом с неприятным звуком преодолевает препятствие и уходит глубже. Внезапно снегопад замирает и передо мной появляются очертания человека. Расстегнутая куртка, низкий вырез футболки, между ключицами воткнуто лезвие. Первая красная капля срывается вниз. В месте ее падения лед расходится трещинами.
– Миру больно, – раздается возле моего уха.
Мелкие осколки поднимаются до тех пор, пока не оказываются на уровне моего лица. Их острые края царапают щеку.
– Он кричит.
Застывают в воздухе.
С усилием поворачиваю голову и встречаюсь с глубокими, как море, синими глазами. Вьюга обрушивается с новой силой, земля стремительно уходит из-под ног, и сон прерывается резким падением.
Сердце, понемногу входя в привычный ритм, все еще оглушительно колотится о ребра. Подо мной продавленный матрас скрипучей кушетки, рядом стул с одеждой. Солнечный свет, преломляясь сквозь оконное стекло, скользит по подоконнику и диагональными полосками опускается на старый пожелтевший линолеум. Потираю лицо, стараясь прогнать мерзкий осадок после слишком реалистичного сна и избавиться от яркого видения синих глаз. Сквозь пальцы рассматриваю трещины на потолке, после чего делаю глубокий вдох и ненадолго задерживаю дыхание. Считаю до пяти, шумно выдыхаю и осторожно усаживаюсь на кровати, принимаясь осматриваться по сторонам.
В дальнем углу раковина. Из крана с небольшой периодичностью капает вода. Чуть дальше стоит пластиковая мусорная корзина, а у стены напротив еще одна железная кушетка. Помещение напоминает больничную палату. Задумчиво опускаю ноги на пол, касаясь босыми ступнями рыжих ботинок с высокой шнуровкой. Похоже, те, кто забрал нас с Реном, приходятся ему друзьями. Ну или, во всяком случае, хорошими знакомыми. Иначе зачем бы им заботиться так о нем и проявлять доброту по отношению ко мне. Тянусь к одежде и неожиданно замираю, припоминая последние события. В груди скручивается пульсирующий комок ужаса. Отдергиваю руку и зажимаю ладонью рот, пережидая приступ дурноты. Перед глазами прокручивается картинка, где Рен всаживает нож в грудь незнакомца. Во рту появляется вязкий привкус горечи. У меня стынет кровь при воспоминании о том, с какой холодностью он отнял чужую жизнь. Точно сломал ненужную игрушку.
С улицы доносится смех, затем какой-то