Во главе одной из комиссий, которые посылались из Рима в Африку для того, чтобы решать спорные вопросы относительно Карфагена, был поставлен принципиальный и неподкупный сенатор, последовательный сторонник антипунической политики Марк Порций Катон. Приехав обратно, этот сенатор сообщил, что его беспокоит скорость, с которой Карфаген восстановил свое материальное благополучие. Он заявил, что пока Карфаген не будет уничтожен, римляне не могут чувствовать себя спокойно. Каждое свое выступление по любому вопросу Катон Старший заканчивал крылатой теперь фразой: «Кроме того, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен!» Принятие такого радикального решения было на руку многим римским купцам и хозяйственникам. В конце концов, мнение Катона победило. Теперь уничтожение богатого города было только вопросом времени и удобного случая. Он вскоре представился.
Карфаген подвергался постоянным набегам нумидийцев царя Масиниссы, чувствовавшего свою безнаказанность в связи с ограничениями, наложенными на город римлянами. В конце концов пунийцы стали вооружаться, чтобы дать отпор наглым атакам нумидийцев. При этом они не дождались официального разрешения Рима. В ответ римляне начали готовиться к войне. В Карфагене попытались замять конфликт: вожди антиримской партии были осуждены на смерть, в Рим отправилось посольство просить мира. Сенат поставил им условия, принять которые сами послы не могли. Пока они ездили в Африку за неограниченными полномочиями, из Рима уже отплыла армия. Новому посольству были поставлены следующие условия: карфагеняне должны выдать 300 знатных заложников и выполнить все требования римского главнокомандующего, которому уже даны соответствующие инструкции.
Заложники были выданы, а разговор с командующим состоялся уже в Африке. Здесь римляне потребовали выдачи всего оружия и слонов. Карфагеняне и на это согласились. После этого прозвучало последнее требование римлян: город Карфаген должен быть срыт, а новое поселение основано подальше от моря. Это событие, случившееся в 149 г. до н. э. (Карфаген как раз закончил выплачивать свою полувековую контрибуцию), и послужило началом к Третьей Пунической войне.
Карфагеняне поняли, что речь идет о самом существовании их государства (да и сложно было этого не понять). Они попросили тридцатидневную отсрочку, чтобы обратиться к сенату с мольбой о пощаде. Римляне были уверены, что сопротивляться пунийцы без оружия уже не могут, и проявили на сей раз милосердие. Отсрочка была дана. В Карфагене втайне от римского гарнизона (что само по себе удивительно) началась всеобщая напряженная работа