В старших классах, за мной стали ухаживать парни. Я была высокого роста, с длинными ногами и черными, как смола волосами. Мои глаза были не просто синие, а бездонными словно океан. Я не верила в искренность парней, были девчонки намного красивее меня, ну мне так казалось. Мой папа всегда говорил ,что я « красавица, каких еще поискать надо». Но это же был, мой папа, и он что угодно мне скажет, лишь бы я улыбалась. Мои одноклассницы, как сумасшедшие скупали журналы про моду, прически, макияж. Хотели быть неотразимы, всегда и везде. Только я и моя подруга Мелиса не тратили на это время. А увлеченно читали книги про психологию, философию жизни, и умничали потом ,раздавая всем советы как надо жить. Потом я рассказывала это папе и мы долго с ним смеялись. Так и прошло мое детство.
А потом все изменилось, в один день жизнь разделилась на «до» и «после». Мой вдохновитель, друг, единственный мужчина в моей жизни- отец, умер. Тихо и мирно, как мечтают многие, скончался в своей постели. Остановка сердца, точнее сказать, тромб, который привел к закупорке сосудов и тем самым прекратил ток крови к сердцу. Мне тогда было 17 лет.
Мама словно сошла сума, не различала день или ночь, постоянно говорила с фотографией отца, и уверяла меня что он ей отвечает. На ее лице появились морщины, глаза словно впали во внутрь, седина появилась и проглядывала сквозь белые волосы. Хотя было не заметно, но я то помню, что их не было.
Элизабет Риверз, или как называл ее папа, Лизи, маленькая миниатюрная женщина, со светлыми волосами и зелеными глазами. Она всегда была одета как с «иголочки», следила за собой наверно 24 часа в сутки. Какие то маски для лица, волос, которые иногда жутко пахли, маникюр педикюр, и прочие штучки на которые она тратила все свободное время. А другую часть времени она тратила на папу. И я привыкла, что на меня она не обращала внимания. Но сейчас я чувствовала, что нужна ей. Все вопросы насчет похорон, приглашенных коллег и друзей папы, легли на меня. И я даже не могла очнуться от происходившего, вроде слезы капали, а облегчения после не было . Из Канады прилетел брат папы, дядя Артур. Раньше они очень хорошо общались, но после моего рождения они ни разу не виделись. Мама увидев его заплакала еще больше. Они долго общались на кухне, потом дядя Артур вышел и дал мне визитку с номером телефона и его адресом. При этом намекнул, что мне это скоро понадобится. Так прошло пару месяцев. Днем я пыталась учиться, пока мама на антидепрессантах спала, ночью сидела с ней и слушала ее разговоры « о несправедливости жизни». Дальше так не могло продолжаться, это как болото ,чем дальше тем хуже. Мама начала выпивать, и тратить наши деньги, отложенные мне на обучение . Она и раньше нигде не работала, а сейчас и не собирается ничего делать. Кто то ей звонил по ночам, и они долго разговаривали. После чего она ругалась, била посуду, все что попадало ей в руки. Однажды утром она сказала, как только я закончу школу ,мы уедем. Получив диплом с отличием, и пройдя мимо выпускного вечера, я начала собирать вещи. Как оказалось их не так много. Готовая к новой жизни, я стояла на пороге дома. И мысленно прощалась со всем родным ,что меня окружает.
Меня зовут Хлоя Риверз, и это моя история.
Глава 2
Дорога была длинной, и как мне казалось, бесконечной. Но больше угнетало душевное метание. Зачем? Почему, мы поехали? Кто ей звонил, что она так быстро собралась? Что нас ждет, и самое главное кто,там нас ждет? И таких вопросов самой себе, нескончаемое количество. И хорошо, что мама всю дорогу молчала. Иначе моя голова просто взорвалась бы от перегруза информации. Я знала только одно, что мы летим в Канаду.
В аэропорту нас встретил дядя Артур, я просто вздохнула с облегчением. Не заметить его в толпе, было просто невозможно. Он был высоким, широкоплечим , уверенным в себе мужчиной. Его густые темные волосы, и голубые ,скорее синие глаза, удивляли своим сочетанием. Темные брюки, и белая рубашка не застегнутая на последние 2 пуговки, придавала ему солидности. Но мне кажется этот стиль он выбрал специально для нас, в повседневной жизни, он одевает более удобные вещи. Его широкая улыбка, в «32 зуба» просто заставляла улыбаться в ответ.
–– Добрый день, мои дорогие! Как я счастлив, вас видеть! – с широко распростертыми объятиями он шел к нам на встречу, вернее сказать ко мне.
–– И я рада вас видеть, дядя Артур! – я обняла его в ответ.
Мы стояли так мин 5, и покачивались из стороны в сторону, как будто старые друзья. Дядя был высокий, и я доставала только до его плеч. У него был такой знакомый, древесный аромат, и я не могу понять от куда я его помню. А может мне кажется. Ведь дядю я вижу второй раз в жизни.
–-Просто Артур,