Они его охраняют или стерегут? Или и то, и другое?
«Что же за глупость такая? Как в третьесортном боевике, право слово», – подумалось вяло.
Одна минута, две, пять. У костюма в коридоре ожила рация.
– Он ушел на чердак, перекрыть выход со второй лестницы! Пятый!
– Иду.
Снова зашуршали створки лифта. Открылись. Закрылись. Маша выдохнула, медленно выпрямилась, отряхнула колени, поправила платье и не торопясь направилась к лестнице. На секунду мелькнула мысль, не безопаснее ли будет отсидеться у мамы?.. Но вдруг там всех будут обыскивать? Нет, лучше уйти сразу.
В вестибюле царила суета, слышались возмущенные крики. У выхода костюмы с рациями проверяли всех выходящих специальными, похожими на металлоискатели приборами. Медперсонал опасливо жался по углам и не решался возразить.
Маша отступила обратно к лестнице, в отчаянии оглянулась… черный тошнотворный смерч раскрутился в обратную сторону, постепенно уменьшился и замедлился, сделался просто отверстием в ушном туннеле ее спутника.
– —
… – Ты чего?
Она мягко стукнулась носом о его плечо и пришла в себя.
– Ты… Артем, – шепнула пересохшими губами.
– Слава тебе господи, вспомнила!
– Не все. Я вспомнила маму и больницу… и «Тургенева». И охрану. А куда дела флешку, не помню.
– Час от часу не легче, – он вздохнул. – Может, тебя стукнуть? Или напугать как следует?
– И это предлагает врач?
– Позволю себе напомнить, я не психолог и не невролог. Я – отоларинголог.
– Как тебе удалось от них уйти?
– Через чердак на крышу, мы там обычно курим, затем перебрался на соседний корпус, у них стена общая. Переоделся в припрятанное заранее, спустился вниз… одним словом, Элвис успешно покинул здание.
– Ты просто герой… и куда мы теперь?
– Не к тебе и не ко мне. В идеале – куда-то, где никому не придет в голову нас искать. У тебя есть наличка?
– Рублей триста.
– У меня пятьсот. Немного, учитывая полностью туманные перспективы. Сколько нам предстоит зависать на нелегальном положении никакой ясности нет, а охотятся за нами, похоже, серьезные люди.
– За тобой.
Он хмыкнул.
– Твоя мама лежит в больнице, в которой я работаю, а «Тургенев» отдал концы. Нас вместе видела медсестра. Мы оказались за одним столиком в кафе на другом конце города. Как думаешь, сколько времени у них уйдет на привязку твоей личности к моей?
Маша тяжело вздохнула.
– Ночные клубы, кино и гостиницы, учитывая нашу финансовую несостоятельность, отпадают. В центр не стоит соваться,