Наслаждайся певцом одиноким.
Для тебя я глаза открывал
И бессчетно в природе искал.
Не страшись, мы слилися устами,
Мы слились с ликованьем природы,
Созерцай бесконечность очами
В этот час возвращенной свободы,
Мы наитий достигли словами,
Что достигнут веками народы.
Я сорвал два последних луча,
Ты погасла, смеясь, как свеча.
И раскрылось лазурное море
И в пучине два трупа сокрыло,
На великом, прохладном просторе
Кружевною улыбкой залило,
И как прежде в ритмическом споре
К берегам непокорным спешило.
Так погибнет Хаоса певец,
Одинокий, стихийный творец.
Саваоф и роза
В одном из крайних воплощений
Мятежный гений
Моей души с тревогой и тоской
Искал последнего ответа
В словах Завета,
В словах земли во тьме ночной.
Еще с утра я видел ясно,
Что всё безгласно
Вокруг меня, как в первый день,
Что даже песнь тысячеустно
Ложится грустно
В твои глаза, как полутень.
Как мать дитя в руках дрожащих,
В очах горящих
Я жизнь носил и отражал,
И до последней капли веры
Во все размеры,
Как сын влюбленный, воплощал.
Всё в этом мире, всё прекрасно
И всё напрасно,
Как мой мятежный стих.
В час межпорывья и бессилья
Сомкнулись крылья
И бурный вихрь в груди затих.
Да, несомненно, я подобен,
И дик, и злобен.
Как Ты, Создатель, в первый час,
Как Ты, в твореньи я безроден,
Как Ты, свободен
Творить миры из темных глаз.
В природе только Ты и я,
Два бытия.
Ты – зодчий тела и небес,
Я – ритм крушения вселенной,
Твой дух нетленный,
Пророк мучительных чудес.
Я не ропщу за тяжесть тела,
За скудность дела,
За воплощение без сил.
На лобном месте мирозданья
Без отрицанья
Я разрушенье полюбил.
Из края в край миры вещали
В словах печали
Кругами пламенных дорог
Тебе, Отец, тысячегласно,
Увы, напрасно
Хвалу, хвалу, печальный Бог!
Но Ты бежал в тоске смертельной
К земле бесцельной
И грудь последнего Христа
Обнял, целуя с воплем раны.
Покой желанный
Нашли в моей крови Твои уста.
Да, Ты умрешь во мне навеки,
Стремленья реки
Слились во мне в одно русло.
Я взял венец предельной скуки,
Корону муки,
Любовь и ненависть и зло.
Я первый и последний в мире
На скорбном пире
Разбил стремленье навсегда,
Я всё изведал, всем доволен
И