– Мы ненадолго к нему зайдём. Я проверю его состояние, и нам надо в аэропорт, – добавила Пузырик, пытаясь прервать неловкое молчание.
– Вы вместе куда-то летите? – искренне порадовался за нас Геннадий, и мы вынуждены были оба кивнуть.
– У меня дела в Италии, а у Зои там отец живёт, – нашелся ответить я, на что доктор Такишвили заулыбался, словно последний глупец. Кажется, он был рад за нас.
***
В кабинете было достаточно сухо, и Зои поспешила приоткрыть окно. Сняв с племянника кислородную маску, я заменил её на новую и поменял трубы, через которые он питался. Затем сменил одежду на новую и мы с Зои переглянулись. Пульс мальчишки был достаточно редким, но Зои быстро нашла вену и взяла оттуда кровь, набрав её в пару колбочек.
– Проверим его состояние по приезду. Я передам анализы Максимычу, пусть он передаст нам распечатки за Эванса и заодно направит эти анализы на исследование, – на выдохе сказала Пузырик, снимая перчатки, пока я стоял рядом с Карлом, протирая его влажной тряпочкой.
– Как думаешь, каковы прогнозы? – хотя я был врачом, все равно не мог точно описать состояние мальчика, но у Зои был на это заострен глаз.
– Мне кажется, он выглядит лучше. Маска не так запотевает, а это означает, что он дышит более равномерно. После вкладывания глюкозы ему стало немного лучше, мне надо будет продолжить это делать… Протри вены спиртовой салфеткой, пожалуйста, а я пока наберу раствор.
Кивнув, я доверчиво сунул ей в руки шприц, и она быстро его распаковала, присоединив к горлышку иглу. Затем набрала лекарства внутрь и ввела иглу под кожу юноше сразу после того, как я протереть место для укола. Почти сразу она высунула иголочку и с облегчением вздохнула, наблюдая за датчиками. На ее лице возникла улыбка и она тронула меня за плечо:
– Смотри, он только что дернулся.
– В смысле? – я подумал на датчик, проверяя систему, а она повертела головой и указала на «спящего».
– Да нет же… Когда я вкладывала глюкозу, Карл дернулся. Знаешь, что это означает?
Я промолчал, пытаясь сообразить.
– То, что он почувствовал эту боль. Импульс дошел до мозга! От рецептора кожи… До мозга! – Зои взглянула мне в глаза, и я неловко улыбнулся. Она радовалась так, словно только что совершила открытие. – Это уже прогресс, Боби, ведь люди, которые находятся в коме, просто не могут реагировать на боль!
– Хочешь сказать, что…
– Да! Карл потихоньку приходит в себя! – она посмеялась и погладила моего племянника по светлым волосам. – Господи, только бы он поскорее пришел в себя… Это будет просто чудо, если он…
– Да… – кивнул я, глядя на племянника. Он был весь в трубах, с испариной на лбу, и совсем бледный. Я до конца надеялся, что он сможет победить эту проклятую слабость, и сейчас тоже не переставал верить. Он был обязан прийти в себя, если не для себя,