– Помоги мне… – послышался с ковра уставший голос Энни. Она доползла до дивана и теперь запыхалась, пытаясь подтянуться одной рукой и туда забраться, но ноги были слишком тяжелыми для ее слабых рук, и она не могла ни встать, ни сесть, ни забраться. – Помоги… Я не могу…
– Пробуй, – только спокойно ответил я, добавляя сахар в кашу, на что она совсем разозлилась и крикнула через хрипотцу:
– Так ты помогаешь другим людям?! Козлина!
– Так ты отвечаешь благодарностью за то, что я, хотя бы, рядом с тобой? – усмехнулся я, не сдвигаясь с места. Хотелось взглянуть на то, как выберется она из этой ситуации. Она вновь начала кряхтеть и злиться.
– Мне холодно на полу! Подними меня!
– Сама.
– Я сказала, подними! Ты оглох?! Мне больно! Я клянусь, дядя уволит тебя сразу же по приезду! Я его попрошу!
– Тебя никто не слышит, ты этого не заметила? – я ей улыбнулся в серьезное лицо, а она закрыла его руками и начала рыдать. Вот он – очередной способ чего-то добиться. – Давай, давай, плачь, умоляй, а я все равно ничего не сделаю, пока ты не попросишь меня вежливо!
– Дай мне, хотя бы, телефон! Я позвоню кому-нибудь!
– Лови, – я нагнулся и запустил его к ней на пол. Тот скользнул по гладкому ламинату прямо к ней, но остановился в полуметре от руки, и она, разозлившись, вскрикнула.
– Ну как так можно! Я только доползла до дивана, а ты издеваешься…! – голос ее уже был не столько злобным, сколько выражал отчаяние и боль. Хныкая, она попыталась подтянуться к телефону, но ноги запутались в пледе, и она, путаясь в собственных волосах и слезах, зарыдала еще громче. – Помоги! Пожалуйста! Я сейчас с ума сойду!
– Что ты только что сказала? – даже вздрогнул я, опускаясь перед ней, как перед собакой, на корточки, а она взвыла, хлюпая носом. – Повтори.
– Отдай мне телефон!
– Нет, ты сказала другое слово. Скажи, и я отдам.
– Отдай… У меня так голова болит, ноги так затекли… Отдай… – она и правда начала сходить с ума, лежа на полу, и мне стало ее очень жалко, но чувство собственного достоинства было сильнее.
– Скажи, и я сразу отдам тебе телефон и подниму тебя на диван, давай.
– Нет… – мотала она головой, дрожа.
– Скажи! Неужели тебе так сложно?!
– Я не собираюсь лизать тебе задницу за какой-то там телефон! Козлина! Сволочь! Идиот!
– О, вот как? – злость окончательно отняла у меня все чувства, и я поднял телефон у нее прямо из-под глаз, забрав его к себе. – Тогда ты остаешься без этого.
– Нет! – в истерике крикнула она, заливаясь слезами. Путаясь в пледе, она окончательно впала в какое-то необъяснимое состояние. Она, словно рыба