И еще. Представление о городе того времени будет неполным, если мы не вообразим себе две важных составляющих повседневной жизни: шума и запаха. С рассвета и до заката на его узких улицах не смолкали крики носильщиков и водовозов, гремели телеги, звонили колокольчики, стучали молотками кузнецы и изготовители оловянной посуды, перекликались мастеровые, плотники и бондари, работающие бок о бок. Сыромятни и пивоварни, бойни и лавки, где продавали уксус, харчевни и мусорные кучи создавали непередаваемый «букет» запахов. К нему добавлялась вонь помоев из канав, проложенных посреди улиц. Это «амбре» в своей густоте не уступало смогу, который будет царить в этих местах через полтысячи лет, после наступления индустриальной эпохи Его не мог разогнать даже самый сильный ветер. Кроме того, пивовары, пекари и кузнецы в своих «технологических процессах» использовали уголь, застилавший городское пространство едким дымом.
Справедливости ради, однако, отметим, что средневековье вовсе не было полностью чуждо гигиене, как это нередко представляется. Так в конце XIII века в Париже работало 26 общественных бань. Помимо помывки, клиентам предлагались услуги парикмахера, застолье, ну и, разумеется, старый, как мир, сервис, – «девушки по вызову»14.
В целом, конечно, для раннего средневековья, вплоть до XI века, город был довольно редким явлением. Он малонаселен, необустроен, лишен любой, даже самой необходимой инфраструктуры. Но постепенно он принимает на себя все новые функции. Административные центры сочетаются с торговлей (ярмарки на перекрестье путей), ремеслом, цехами, производством в целом, культурными и религиозными функциями, а в конце рассматриваемого периода сюда можно добавить и образование, появление первых университетов. Плюс сельскохозяйственная округа, которая, взаимодействуя с городом – потребителем своей продукции и городом – источником инноваций и инвестиций, процветала. Иными словами, происходит формирование того города, который в XIII—XIV веках произведет переворот в средневековой цивилизации.
Плоский мир
Мир средневекового человека был плоским. Во всех смыслах. Именно поэтому, а вовсе не из-за отсталости и неумения средневековье не знает перспективы. На любой картине или миниатюре того времени предметы, расположенные вдалеке, ничуть от этого не уменьшаются в размерах. Возникает вопрос, – как, столь чуткие к малейшим нюансам окружающего мира, люди могли упустить настолько очевидный факт? И тут мы сталкиваемся с особенностями мировосприятия. Картина средневекового мастера – это не фотография, она призвана не копировать видимость, стремясь к полной идентичности, а попытаться