Плачет мама Хуаниты
Хуаниты из Рупита
Не бывать дочурке милой
Королевскою женой
Отказал правитель старый
Под предлогом недостатка
У избранницы невесты
Стати, красоты, ума
И прослышав весть худую
Заревела Хуанита
Слезы бурною рекою
Оросили мамин плат
Улыбался только Педро
От желания сгорая
Он искусною рукою
Начертал портрет любимой и отправил королю
В гневе выкинул рисунок
Оскорбленный грязью светоч
Как надумали холопы, венценосному монарху
Сватать первую дурнушку, городскую срамоту?
Ныне плачет Хуанита
Вместе с мамой слезы льют
Все окрестности Рупита
Свадьбу празднуют, петарды жгут
Вновь любима Хуанита
Красотой дивя народ
Замуж вышла за бандита
Мужа Педрою зовут
Звонко притопнув каблуками, зачастив кастаньетами, певец обернулся на одной ноге вокруг своей оси и с полупоклоном сделал почетный реверанс. Выкатившийся на середину сцены золотой динар привлек внимание заезжего ансамбля. Зрители застыли в ожидании унизительной процедуры поднятия целого состояния, месяц можно жить припеваючи. Мужчина снял шляпу, подошел ближе к толпе, выискивая того, кто соизволил так щедро отблагодарить музыкантов. Передал кастаньеты одной из танцовщиц, элегантно присел, положил перед собой головной убор и выпрямившись, прокрутил через спину сальто, с приземлением на вытянутые руки. Публика ахнула, ожидая дальнейшего представления. Певец же, не меняя положения, перебирая руками приблизился к динару, прицелился и языком отправил его в недра войлочной шляпы. Раздавшиеся аплодисменты заглушили рев продаваемых на рынке животных, как называется, зрители купали в овациях, требуя от труппы продолжать выступление.
Как же близко от меня, увидеть подобный танец и циркачество, еще тех, средневековых времен, шуточную песню и незабываемую игру бандуриста, определенное везение. Глаз выключил запись, передал одним файлом увиденную и услышанную в городе информацию на сервер основного носителя. Медленно сдвинулся от широкой спины музыканта, снизился к сапогам и башмакам толпы, пролетел мимо удивленной дворняжки и набрав недосягаемую для человеческого зрения высоту устремился прочь от крепости. Человек, в серебристом облегающем костюме, спрятавшись за старым пнем дуба, не привлекая любопытных взоров путников, бредущих по дороге, небрежно захлопнул крышку плинбокса. Вроде никого поблизости, прогуляюсь по опушке леса, разомну косточки. Сделав несколько шагов, человек остановился, прислушиваясь, прикрыл ладонью глаза от ярких сполохов, набравшего силу Солнца и всматриваясь в небесную гладь, поднял голову кверху. Он ожидал возвращения