– Проходите! Хорошего дня! – съязвила она.
Опираясь на перила, пенсионер медленно спустился по ступеням. Оказавшись на улице, он сделал глубокий вздох. Последнее время у него все чаще начала болеть голова, и ему казалось, что, если он будет вдыхать больше воздуха, эта проблема пройдет сама собой.
– Перед смертью не надышишься, – сказал он сам себе и поковылял вдоль ухоженного газона с полувековыми елями. Проходя по аллее мимо административного здания, он бросил на него свой ненавидящий взгляд и повернул направо. Чем дальше он удалялся от белого дома и проходной, тем мрачнее становилось вокруг. Полуразрушенные цеха стояли, словно призраки былого величия. Сухие, мертвые деревья на неухоженных газонах застыли ветвями вверх, показывая свое прижизненное стремление к солнцу. Людей, шедших по своим рабочим местам, становилось все меньше. Все постепенно вокруг вымирало, в равной степени отдалявшемуся вглубь завода старику. Только ухоженный памятник Ленину и не горевший Вечный огонь напоминали о присутствии в этих местах людской власти. Вечный огонь в виде звезды, чья форма для многих была символом победы, теперь зажигали только один день в году. Руководство объясняло это решение некой экономией. Мол, жечь впустую газ круглый год было как минимум нецелесообразно.
– Зато целесообразно стабильно выписывать себе премию, – ответил сам себе пожилой человек.
Асфальт почти скрылся под старыми ногами, и на смену ему пришла какая-то насыпь, высыпанная сюда на скорую руку бог знает в какие времена. Корпус, где он работал, был построен из белого кирпича. Но многолетние жестокие воздействия природы сменили его окрас на болотно-серый. Местами проглядывал мох, не брезгующий этими отсыревшими стенами. Только большие проржавевшие ворота с массивными петлями сохранили свой величественный вид. «Строили на века», – подумал старик.
Когда он проходил вдоль корпуса, под его ногами заскрипело битое стекло – причина вечно гуляющего внутри сквозняка. Подойдя к двери у торца корпуса, он потянул за облезлую ручку, дверь со скрипом поддалась, и он очутился в темном тамбуре. Двигаясь по плохо освещенному коридору, он свернул в проем и очутился около металлической лестницы. С трудом преодолев несколько десятков ступеней, он попал в раздевалку.
– Доброго, Михалыч! – сказал человек.
Перед ним был мужчина средних лет. Его непропорциональное тело отчетливо вырисовывалось в хорошо освещенном помещении. Михалыч неохотно взглянул на него. Неестественно огромный живот очень выделялся на фоне худых и коротких ног.
– И тебе привет, Санек! – неохотно откликнулся пенсионер.
В раздевалке было оживленно и шумно. Рабочий класс активно обсуждал прошедшие выходные. Кто-то за стеной хвалился воскресным уловом, при этом не забывая вставлять через слово всякую брань. Некто просто жаловался на жену и ее запрет опохмелиться. Переодевшись, Михайлович зашагал в свою группу, попутно застегивая