Гаррис направляется на аудиенцию к сёгуну Иэсада
Употреблявшаяся Гаррисом метафора «семьи» была близка и понятна японцам. Конфуцианские мыслители Китая и Японии усиленно подчеркивали важность семейных связей и необходимость заботиться друг о друге. Так же хорошо они знали и то, что в семье есть глава – отец, есть сын старший и сын младший. В семье, в которую предлагалось войти Японии, ей отводилась не слишком завидная роль младшего сына.
Однако делать было нечего. Хотта посчитал, что тянуть время не имеет смысла: только подражая «старшим», Япония сумеет стать как «они», а со временем и превзойти их.
Желая поближе познакомиться с противником, японцы с энтузиазмом приступили к изучению американских книг. Однако на все требования стать «открытее» они старались, чтобы иностранцам было известно о Японии как можно меньше. В конце этого года сёгунат приказал книготорговцам: завидев иностранца, вы должны убирать с прилавков географические карты и сочинения по географии, списки чиновников сёгуната и князей, книги по военному делу. В дальнейшем список книг, которые запрещалось продавать иностранцам, дополнили. В отличие от сегодняшнего дня, когда японцы активно поощряют изучение своей страны, в те времена они хотели, чтобы мир знал о них возможно меньше. Впрочем, европейцев, владевших японским языком, были единицы. Запад не особенно усердствовал в изучении Японии, он больше полагался на корабли и пушки. Когда же европейцам действительно требовались «запретные» книги, они посылали за ними своих японских слуг, которые без труда приобретали их.
Ретроспектива. В 1829 году немецкий врач голландской Ост-Индской компании Филипп фон Зибольд был выслан из Японии за попытку вывезти из страны географическую карту. Японцы, способствовавшие приобретению карты, подверглись жестоким репрессиям.
Многим было понятно, что сёгунат не в состоянии справиться с иностранной угрозой. Со стороны князей поступали предложения, как реформировать его. Мацудайра Ёсинага, князь Этидзэн, выдвинул в этом году предложение включить в состав правительства «внешних князей»[18]. Разумеется, это было бы невиданным новшеством, подрывающим всю «систему сдержек и противовесов» Токугава, но ведь такая реформа могла бы в результате обеспечить большее единство. Предложение услышано не было.
1858 год
5-й год девиза правления Ансэй. 7-й год жизни Мэйдзи
Угрозы и посулы Гарриса возымели действие, и Хотта Масаёси пообещал удовлетворить требования Америки. Начались переговоры, сёгунат склонялся к подписанию договора о торговле.
Однако многие даймё все равно выступили против договора, и тогда Хотта решил заручиться поддержкой императора – послал ему отчет о проведенных переговорах, а затем отправился в Киото сам. Это был беспрецедентный поступок: императора было принято информировать задним числом о том, что уже безвозвратно