Прозвучал оглушительный топот, а затем в прихожую влетел помощник десять тысяч триста восемьдесят пять в домашней одежде. Он попросил оставить нас наедине в своей комнате, и усадил там меня в рваное кресло. Сам он расположился на стульчике, обтянутом светло-рыжей материей.
– Так вот, что у тебя за хозяева.
– Заметьте, Пустыркины, – улыбнулся помощник мягко. – Хорошие, очень хорошие!
– Мне ни о чём не говорит их фамилия. Скажи, что ты хочешь?
– Ничего. Я трясся от страха, когда вы гнались на машине за мной. Хотя, знаете… – Вдруг помощник подскочил и взволнованно воскликнул: – Хочу! Хочу, хочу всего! Всего хочу, что у меня нет, но что находится у вас! А именно работы, потому что без работы скучно. Я убираю полы, даже когда они сверкают от чистоты. Убираюсь от безделья. Денег никогда не зарабатывал, хотя трачу их ежедневно. Ну, что обо мне думают Василий и Анна? Что думаете вы? Не думайте плохо, потому что я просто хочу быть полезным и важным. Вы с Константином располагаете столькими возможностями, что я завидую. Мне совсем не нравится завидовать.
– Так ты не пробовал устроиться куда-нибудь? Помощники востребованы во многих профессиях.
– Каких? – поинтересовался он и заёрзал на стульчике. – Скажите, пожалуйста, какие мне подойдут профессии. Вот Василий водитель. Жаль, что он меня не возит. Я бы покатался с ним по городу, но он не разрешает.
– Сомневаюсь, что ты был бы отличным актёром, художником, композитором, писателем, танцором, ювелиром или столяром. Для этих профессий хорошо иметь страсть, талант и хорошо испытывать чувства и, конечно же, упорно трудиться. А что ты мнёшься?
– Неправильно всё это, ой, как неправильно! – запричитал помощник и, весь подавшись вперёд, поставил локти на колени. – Вы как будто ставите на мне крест. Но зачем? Я всего лишь попросил назвать профессии. Мало ли, где я могу пригодиться. Если надо будет, то и страсть пробужу и талант разовью. А раз так, то и денег заработаю.
– У тебя есть талант?
– Нет, – произнёс помощник низким тоном. – Вернее, я не знаю, что у меня есть, а чего нет.
– Видишь, как получается. Тебе просто-напросто нечего развивать.
– И что мне остаётся делать? – спросил он с необыкновенным огорчением и прикусил губу.
– Выбирать другое, что-то подходящее, – ответил я и переместился к низкому окошечку с тусклыми засохшими каплями. – Больше не приходи в «Летний розмарин», а то Костя прогонит. Я попрошу Василия, чтобы он хорошенько присмотрел за тобой.
Помощник сполз со стульчика на отвратительно сотканный ковёр, заложил руки за голову и, мигнув одним глазом, сказал совсем по-ребячьи, как Сонечка:
– Туда не ходи, сюда не ходи! Говорите, как Анна. Вы не заставите меня.
– Ты понял или повторить?
– Я понял, – вымолвил он и, замерев, добавил: – Старикан… Эй, ну что вы горячитесь? Не раздавите меня своими лапищами! Я жить пока хочу, – захохотал помощник весело, когда я крепко выругался и толкнул его вбок ногой.
Он