-–
– В Польше снесли очередной памятник советским воинам, воевавшим во Второй мировой войне и освобождавшим её от нацистов. Наши чинуши, от самых главных до самых мелких, сразу начали вопить о попытках переписать историю, о неуважении к солдатам, вытащившим Польшу из смертоносных рук Нацистской Германии. Хотя сами по факту занимаются тем же, в чем её и обвиняют. Сами же переписывают историю. Нет, Катынского расстрела не было. Нет, тысячи поляков не гнили в лагерях. Бе-бе-бе! Что вы нам сделаете, мы в другой стране…
– Опять ты заладил о политике.
Алина и Полина ушли, оставив Павла с Максимом, которому и ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и слушать, потому что Павел, пока говорил, смотрел только на него, и Владиславом, которого, казалось, искренне заинтересовал этот спич.
– Господи, ну неужели они не понимают, как жалко они себя ведут. Я понимаю, что это политика. Но это настолько для бедных. Цирк для бедных. Для своего народца. Те, что в сарае живут. Чтобы они вылезли и сказали: «Посмотрите-ка, как мы их!». Не понимая сути событий, не понимая, что за всем этим стоит. Как морковка, подвешенная у них перед носом и отвлекающая их от ущербности собственной жизни. Люди, нормальный люди, образованные, не ведутся на эти дешёвые политические игры.
Павел глотнул джина из своего бокала. Этим субботним вечером компания сидела и выпивала у Владислава, который в очередной раз пригласил её к себе.
– Например, на днях я смотрел запись оперы «Борис Годунов» Мусоргского в недавней постановке Большого театра. В сцене, где Лжедмитрий и Марина Мнишек объясняются друг другу в любви, на заднем плане нет наблюдающих за всем этим знатных особ и католических священников высшего звена, по чьим лицам были бы видны их корыстные мотивы с помощью Лжедмитрия взять под свой контроль Русское царство. Что есть в записи того же Большого театра середины прошлого века. И это в то время, когда социалистическая Польша считалась нашим идеологическим другом. Я понимаю, что ещё была свежа в памяти Советско-польская война, случившаяся на заре образования нового Советского государства, результатом которой стало отделение считавшейся нашей территории и её присоединение к Польше. И не исключаю, что наших людей на этой территории притесняли. Но всё же. Территории вернули. Польша именуется нашим другом. Но показана врагом. И что сейчас? Наша власть активно вдалбливает нашим согражданам мысль про кольцо врагов, а Польша так вообще, гадкая чертовка, не хочет рассматривать Советский союз, своего освободителя, кроме как узурпатора, равного Нацистской Германии. Но я смотрю оперу и не вижу враждебной Польши. Только один католический священник, который, кажется, искренне благословляет двух любящих друг друга людей, и польское войско, руководимое Лжедмитрием, которое просто является оружием в нашем внутреннем противостоянии. Почему? Потому что нормальные люди не хотят вражды, устали от неё. Они понимают, что современный