Bon∙bon. Марфа Ряженка

и обсуждают новый цвет стен в спальне. И-ДЕ-АЛЬ-НО. Все спланировано, расписано, подсчитано и ждет своей очереди. Жизнь идет по правилам, по предписанным правилам, и шла бы дальше, если бы не один этот проклятый вечер.

      После бара он взял такси и поехал в единственное место, где бы он хотел оказаться – к маме. Софи встретила его на пороге – он уже не мог вставить ключ в скважину, к тому же ливень выбивал из него последние силы. Когда она открыла дверь перед ней стояла пьяная мокрая копия ее сына, но лица на нем не было, лишь маска страдания и отрешенный взгляд. Он поднял на нее глаза и сказал: "Мира мне изменяет", а затем прошел в дом.

      В душе он немного протрезвел, и моменты этого вечера кадрами всплывали в его голове, словно в замедленной съемке. Он разбивает телефон об пол и разворачивается к выходу. Мира хватает его за руку, но он ее отталкивает, хватает пиджак и открывает дверь. Она что-то кричит ему вслед, но это неважно. Все теперь неважно.

      Нужно выпить.

      Да, это точно не компот. Карамельная жижа из кружки обжигает ему горло, Он кашляет, задыхается, но тепло растекается по его телу и снимает напряжение. Все же интересно, что он пьет. Может домашнее крепленое вино от подруг матери, а может тот странный скотч, который подарили отцу его коллеги. Хотя нет, скотч точно должны были уже выпить. Отца нет с ними уже 3 года, а подарок был еще раньше. В любом случае такой напиток лучше бы закусить, иначе утром голову уже ничем не склеить.

      Он встал, чтобы подойти к корзинке с фруктами и остановил взгляд на фотографии в буфете. Свадьба родителей, 75 год. У мамы короткая прическа и ромашка за ухом, отец в сером костюме и галстуке в горошек. Они всегда были забавными, умели веселиться и всегда были вместе. И даже когда отец уже не мог подняться с постели из-за болезни, мама был с ним до последнего дня. Ну почему у него все не так?!