– Кажется, он нас не узнал, – сделал умозаключение окорок.
– Конечно, ведь сейчас он кот, – отозвалась рыба с кривой ухмылкой, – Да и сказать толком ничего, наверное, не сможет. Сейчас исправим.
Пока Кот вертел тонким черным хвостом, готовясь к победному прыжку, рыбий плавник начертал в воздухе странный искрящийся символ. Похожий на ворох разноцветных бенгальских свечей, знак пару секунд висел над асфальтом, потом мигнул несколько раз и лопнул, словно мыльный пузырь.
Четвероногий охотник почувствовал порыв теплого воздуха, нахлынувший откуда-то сверху. Вслед за воздушным потоком послышался нарастающий гул, постепенно переходящий в нестерпимый звон. Немыслимая тяжесть обрушилась на голову Кота, заставив зажмуриться и припасть к земле.
В образовавшейся звенящей темноте перед глазами поплыли странные видения, проявляющиеся обрывками, словно изрезанная и склеенная в случайном порядке кинопленка. Сквозь звон в ушах при этом пробивались искаженные, не связанные между собой звуки.
Кадры сменялись мгновенно, но иногда в мозгу отпечатывались довольно четкие картины. Красное солнце над желтыми травами саванны, бескрайнее заснеженное поле, разноцветные стволы эвкалиптов, коралловый риф, населенный радужными рыбами, темные морские глубины, корни мангровых лесов, хвосты земляных червей, торчащие из стенок сырой норы, и многие многие другие. Целая вселенная промелькнула перед глазами за считанные секунды.
Видения прекратились, а вслед за ними сердце начало тяжелеть от какого-то непонятного гнетущего ощущения. В мозгу неожиданно зашевелилось чувство ненависти ко всему живому, соседствующее с осознанием своего колоссального превосходства.
Слабость прошла, Кот выпрямил лапы и встал с асфальта. Передернув хилыми лопатками в привычной попытке встряхнуть крыльями, он вдруг понял, что его тело как-то странно реагирует на команды. С недоумением осмотрев костлявые мохнатые передние лапы, Кот поднял глаза и воззрился на двух странных пришельцев.
– Кажется, сработало, – задумчиво пробормотала рыба, бросив недоверчивый взгляд на спутника.
– Пожалуй, – проговорил окорок в ответ, пристально разглядывая покачивающегося на лапах черного скитальца.
Кот предпринял неловкую попытку встать на задние лапы, но тут-же опустился на все четыре. Из его рта донесся непонятный звук, похожий на отрывистое гавканье простуженного престарелого пса. При этом острая боль пронзила голосовые связки, пытающиеся выстроить поток воздуха из легких в какое-либо подобие осмысленной речи. Превозмогая боль и проявляя титаническую силу духа, Кот, наконец выдавил из себя фразу:
– Что со мной?
Он говорил хрипло, сглаживая слова так, что они как будто вытекали одно из другого. Было не просто пользоваться примитивным речевым аппаратом слаборазвитого существа, однако