Кира – девушка с дьявольскими глазами. Мариэль Липецкая

жестикулируя и изредка боковым зрением поглядывая на меня. Никогда ещё не видела его таким взъерошенным и экспансивным. В один момент Андрей громко захохотал, согнувшись пополам. Такого звонкого и душевного смеха я, пожалуй, не слышала в жизни. Он не мог остановиться, усиленно хлопая своего коллегу по плечу и почти вися на нём. Алексей подхватил его хохот и сам сдержанно засмеялся, держась за живот.

      – Ну, ты даёшь, дружище, – задыхаясь от эмоций, произнёс Андрей, – Всегда знал, что путь твой закончится в психушке.

      В этот момент последняя горсть земли была скинута с лопаты наверх, и раскопки прекратились. Трое парней остановились. У меня чуть сердечный приступ не случился. Я, затаив дыхание, наблюдала за каждым движением экспертов. Они встали и обсуждали что-то какое-то время, поглядывая на следователей. Один из них вылез из ямы с чем-то в руках и направился к полицейским. Они прекратили смеяться и настороженно, с опаской посмотрели на то, что находилось у парня в руке. Он подал её Алексею. Я сглотнула. Алексей развернул бумагу, – это оказалась какая-то записка, – и вчитался в неё. Несколько раз проведя глазами по одним и тем же строчкам, он, казалось, не верил своему зрению. Медленно его губы расползлись в улыбке, читая всё те же строчки, и, наконец, когда до его сознания дошло, он засмеялся. Нет, это был не радостный смех. Он был истерический и вымученный. Будто за этой эмоцией скрывалась другая, более печальная. Он смеялся и не мог остановиться. Он был одновременно ошарашен и озарён осознанием. У него была истерика.

      Андрей выдернул из его руки записку и прочитал, затем скептично посмотрел на меня. Я вскочила и побежала к ним, не в состоянии сидеть на месте. Ожидание убивало меня.

      – Ты такая забавная, Кира, – всё также хохотал Алексей, – Такая забавная. Мне понравилась эта игра. Уморительно-интересная игра.