Я и Путь in… Как победить добро. Отар Кушанашвили

из благодарности зарубил девочку, не желая ее делить и желая отомстить изменнице.

      Скоро будут говорить про уродов: нет за ними вины, это всё состояние аффекта, чрезвычайно редко способствующее осмысленности поступков. Филатов, говорили мои собеседники, наверняка ходил дерганый, был на взводе, и, как будто речь шла о пустяках, заказывали весело бурбон и снедь. Я сказал этим придурковатым живчикам и говорю вам.

      Давайте с этой минуты, а вы с этой строчки уясним краеугольное: человек, который делает больно ребенку, – не человек, а ублюдок.

      Человек, который убивает ребенка, – кто он? Падаль. Этот, правда, опередил меня, сам себя укокошил, будучи ничтожеством и трусом. Его труп… да ну его в преисподнюю, я уже сказал, что с его трупом делать. Мы, с нашим непомерным эго, отбрасываем слишком большие тени, и наши дети съеживаются, потом нас замыкает, и мы убиваем.

      Скажите, зачем я дожил до времен, когда эти наблюдения, эти слова перестали быть метафорой?!

Важнее свадьбы Джима Керри

      Когда вы имеете дело с детоубийцами, слово «гуманность» теряет всякий смысл.

      Еще не отпустила трагическая история жестоко убиенной Анечки Шкапцовой, как над нами, анемичными и политкорректными, уверенными, что все по определению будут соблюдать установленные нами же, слабаками, правила цивилизованного человеческого общежития, как над нами во главе с омбудсменом Павлом Астаховым снова надругались.

      Я буду писать о выродках до тех пор, пока мы не начнем их распинать.

      Вы смотрели фильм-катастрофу Стивена Содерберга «Заражение»? Фильм, после которого душу душит безысходность? Вы, которые вступили со мной в полемику по поводу смертной казни, напоминаете мне Содерберга, который виртуозно снимает про вселенское горе – и до такой степени виртуозно, что сразу видно, что ему наплевать на людей, главное – снять «покрасивше». Вам – сказануть. Один договорился до того, что, упрекая меня за кровожадность, провозгласил: убийство в ответ может вредить только физическому воплощению, но не душе.