Двенадцатилетний Васико понял, что этот случай – рубеж, перед которым он должен сделать выбор. Стояла поздняя осень. После полуночи отрок взял свое Евангелие и ушел из дома. Пропутешествовав остаток ночи и весь день, он к вечеру добрался до Мцхеты[4]. Здесь он посетил женский монастырь Самтавро[5]. Игуменья Анисья (Кочламазашвили) приняла Васико с любовью, отогрела и накормила, но оставить не решилась, так как в женском монастыре нельзя было принимать мужчину. Васико опечалился, вошел в храм и крепко стал молиться перед Иверской иконой Богородицы, прося, чтобы ему дали келью в этом монастыре[6]. Игуменья Анисья предложила Васико пойти в Светицховели[7]. Но отрок не оставлял надежды остаться и, выйдя за ворота монастыря, присел у большого камня. Внезапно он услышал шелест, посмотрел на землю и увидел у камня змею. Отрок спокойно перекрестил ее, и змея ускользнула. Тогда Васико беспрепятственно взял свою маленькую сумку и сказал: «Наверно, здесь действительно нет мне места».
О своем посещении Светицховели и последовавших за ним монастырей отец Гавриил вспоминал: «Пришел я в Светицховели поздней холодной осенью. Было уже темно. Я не смог дозваться кого-либо, чтобы открыли дверь и впустили меня внутрь. Там же, у ворот, я прилег, но от холода не мог заснуть. Внезапно откуда-то появились собаки. Они подползли ко мне, согрели, и я уснул. Утром меня разбудил возглас: „Партен, Партен, иди сюда, посмотри! Как же мы с тобой спасемся? Мы на перинах лежали, а маленький мальчик на камне спал!“ Вышедший рано утром настоятель, увидев меня – отрока, лежащего на холодном камне, взволновался: „Сынок, ты здесь спал?! Почему не позвал? Горе мне! В чем же мое спасение?! Ты, отрок, на дворе спал, а я в теплой постели!“ Сразу же ввел в келью, согрел и накормил, похвалил за самоотверженную любовь к Церкви. Три дня принимал[8], но дольше оставить меня в обители не мог и с молитвой и благословением отправил в Шио-Мгвимский монастырь[9]. По дороге стемнело. Когда услышал волчий вой, забрался на дерево и всю ночь там провел. Ведь я не был взрослым, был мальчиком двенадцати лет. И там тоже разрешили поспать только три ночи. Оттуда отправился в Зедазени[10]. Там монахи через три дня сплели мне гамак из лиан, и я жил в лесу, возле монастыря, один-одинешенек все ночи. Вот такой была моя жизнь. Затем сердце потянуло в Бетанию[11]. <…> Шел по дороге. Стемнело. Заночевал. Вдруг послышался волчий вой. Подумал: „Если этой ночью здесь останусь, волки съедят!“ Немножко передохнул и вижу – ко мне бегут собаки. Улеглись вокруг меня, немного поодаль. Так я провел ночь. А утром опять продолжил путь. В монастыре отцы приняли меня с большой радостью, на несколько дней оставили у себя, затем с извинениями выпроводили обратно».