– Я покажу, что надо взять наверху, – сказала она Костасу. – И еще я отдам коробку с моими личными документами.
Самодовольно улыбающийся Антон остался в одиночестве.
Но его улыбка исчезла, не оставив и следа, когда полчаса спустя они собрались в холле.
Спокойный и собранный, Антон изучал профиль Зоуи Канеллис. Легкий макияж, который она наложила, не мог скрыть напряжение на ее лице. Зоуи накинула черный жакет и дрожащими пальцами пыталась застегнуть пуговицы. На полу рядом с ней в переносном креслице-шезлонге спал ее брат. Ни суета, ни волнение не нарушили младенческий сон. Зоуи утверждала, что шезлонг служит и автомобильным креслом, однако Антон все же сомневался в безопасности этого приспособления.
Ему безумно хотелось прикоснуться к девушке, чтобы показать, что она не одна. Словно зуд, от которого невозможно избавиться, желание охватило мужчину. А теперь она надела плотный жакет, словно защитив себя и дав ему отпор в очередной раз.
Зоуи неохотно согласилась на его предложение переехать, и это было достаточной причиной, чтобы Антон воздержался от любых рискованных действий. Она могла и передумать. Он подозревал, что единственная причина, по которой девушка перебирается к нему, – неприступность его крепости с очень важной поправкой: без каких-либо обязательств.
Костас тихо говорил по мобильному, затем он повернулся и посмотрел на Антона. Кивком тот показал, что принял сигнал. Совесть мучила его: Антон знал, что лжет Зоуи. Единственное утешение – он делает это ради блага Зоуи и ребенка.
– Машина припаркована недалеко от входа, – сказал Антон. – Мои люди расчистят путь. Тем не менее, боюсь, я не смогу проконтролировать то, как отреагирует пресса на наше появление. Будет шумно и неприятно. Сфокусируйся на открытой дверце машины и быстро иди туда.
Зоуи сжала губы и кивнула в знак согласия.
– Попытайся думать о том, что журналисты уберутся отсюда, как только мы уедем, – посоветовал он. – И твои соседи снова будут жить в спокойствии.
Взглянув на спящего Тоби, Зоуи снова кивнула.
– Позволь мне понести твоего брата.
В удивительных глазах девушки отразились противоречивые эмоции: неуверенность, страх, тревога. Антон нарушил все правила и протянул руку к ее подбородку. Кожа Зоуи походила на шелк.
– Доверься мне, – опять солгал он. Ее губы подрагивали.
– Я верю, – ответила она.
Антон поднял кресло Тоби. Затем он выпрямился, посмотрел на Костаса, и тот открыл дверь.
Сердце Зоуи было готово выскочить из груди. Только вечернее солнышко осветило порог, как тут же его скрыла мощная фигура Костаса. Антон положил руку на плечо Зоуи. И она не запротестовала, когда он слегка притянул ее к себе. Вокруг них бурлила толпа. Слышались выкрики. То и дело срабатывали вспышки фотокамер. Как и советовал Антон, Зоуи сфокусировалась на дверце лимузина.
– Каково