Я перекручиваю ее слова во внутренней мясорубке и тихо проклинаю.
– Меня ждет юридический. Ясно, – сухо отвечаю я и шагаю в прихожею.
– Правильно, ненавидь маму! – разоряется она. – Ну так если я такая плохая, то ты не увидишь ноутбука, пока не исправишь свои оценки! Смотрите-ка на нее, стишки мы пишем, а уроки делать не любим! Надеюсь, ты меня услышала, Варвара, потому что я не шучу!
Услышала? Еще как. Просто не подаю виду. Улыбаюсь шокированной Аришке, прячущейся за высоким фикусом, и в спешке покидаю квартиру.
По дороге в школу вспоминаю о дружбе с Верещагиной. Мы действительно были лучшими подругами, когда та переехала в наш дом и зачислилась в мой класс. Мы могли сутками напролет обсуждать сериалы, обожали коллекционировать бракованные фантики от жвачек, занимались вышиванием, но в один момент это прекратилось. И дело не в том, что ее увлекли тусовки, где есть алкоголь и травка, а в том, что ее возлюбленный старшеклассник слишком очевидно построил мне глазки. Света разглядела во мне соперницу и с тех пор всячески отравляет мою жизнь. Разорванные тетради, грязные слухи, издевки – ничто, по сравнению с физическим контактом. Порой она переходит рамки и может оттаскать за волосы, только потому что я не так на нее посмотрела. Печально, но даже в этом есть свои плюсы – я больше не верю в женскую дружбу. Да и в целом, в дружбу.
– О, Тарасова, ты в курятнике ночевала?
Даже не подняв головы, я знаю, что это Света. Она и еще несколько одноклассниц устраивают обязательный перекур перед уроками, поэтому на входе в школу я зачастую сталкиваюсь с стервозной компанией. Скорее всего подруги вернулись с клуба – только так я могу объяснить из ранее появление у дверей школы.
– Эй, чучело, я к тебе обращаюсь!
Привыкнуть к оскорблениям сложно, но я терпеливо держу рот на замке и пытаюсь пройти в вестибюль.
– Отвечай, когда тебя спрашивают, – шипит Верещагина и толкает меня в грудь.
Я медленно поднимаю на нее усталый взгляд, улыбаюсь, но продолжаю молчать.
Открывать свой рот не имеет никакого смысла, ибо это повлечет за собой большие неприятности.
– Ты оглохла, что ли?
Я молчу. Улыбаюсь. Наблюдаю за падающими хлопьями снега, любуюсь пушистыми верхушками деревьев, но продолжаю молчать.
– Что у тебя там? – неудовлетворённая таким поведением Света вырывает рюкзак из моих рук и начинает со смехом рыться в содержимом. – Боже, что это? Менструальный блокнот? Расслабься, Тарасова, секс тебе не светит. На тебя даже Сысоев не залезет. Побрезгует.
Гиены смеются, а я в согласии пожимаю плечами. Но если насчет Сысоева она права, то копаться в чужих вещах – противозаконно. Я выжидаю пока догорает